Ионафан плакал. Он встретился глазами с Самуилом: взгляд пророка был полон нежности и сострадания.
— А я… — Самуил раскинул руки, посмотрел сперва на Саула, потом на людское множество перед ним, — А я не допущу себе греха перед Богом, чтобы перестать молиться за вас. И буду наставлять вас на путь добрый и прямой. Только бойтесь Бога и служите Ему истинно, от всего сердца вашего. Ибо вы видели, какие великие дела Он сделал с вами!
Ионафан поднялся на ноги, вспоминая переписанный им свиток. Бог вывел их из Египта, дал землю — пахать и сеять. Детям. Ты сотворил нас, Господь. 'Гы дал нам жизнь и дыхание.
Дождь стихал, прохладные капли освежали лицо.
Самуил окинул народ взглядом: — Если же вы будете делать зло, то вы и царь ваш погибнете.
Господи, я сын Саула, но хочу быть мужем Твоим. Хочу иметь такое сердце, как у Самуила. Цельное. Преданное Тебе, все, безраздельно. Господи, сделай так.
Саул отобрал три тысячи лучших воинов, а остальных распустил по домам. Ионафан был озадачен: — Мы что, не пойдем на филистимлян?
— Я не собираюсь ссориться с филистимлянами.
Не ссориться?
— Но отец, они же годами угнетали нас.
— У нас на всех два меча и ни единого кузнеца. Достаточно веская причина не затевать с ними войну.
Неужели отец так быстро забыл урок Нависа Галаадского?
— Господь — наша сила!
— Если мы победили в одной единственной схватке с аммонитянами, это еще не значит, что мы способны одержать победу в войне с филистимлянами.
— Но Господь даровал нам победу над Наасом. Нам незачем возвращаться домой, поджавши хвост.
Пальцы Авенира предостерегающе впились в плечо Ионафана.
— Обсудим это по пути на юг.
Войско расположилось в Михмасе. Нападение на филистимский отряд в Геве, находившийся в угрожающей близости от Гивы, не входило в планы царя. Ионафан внимательно прислушивался всякий раз, когда заседал военный совет, но не слышал ничего такого, что развеяло бы его тревоги. Если филистимляне из Гевы двинутся на Гиву, царствование отца окажется в опасности.
И он заговорил снова. — Не мудро оставлять врага так близко к дому. Саул — царь Израиля. Гива теперь — столица царства. Что остановит филистимлян, если они захотят напасть на отца?
Саул посмотрел на Авенира, потом на остальных. ожидая ответа. Так и не услышав его, пожал плечами.
— Я останусь в Михмасе, покуда мы не увидим, как филистимляне примут весть о смерти Нааса.
Куда делась отвага отца? Где тот неистовый царь Саул, что разрубил двух волов на куски и повел Израиль в бой?
— А мать? А твои сыновья и дочери? Гива…
Саул нахмурился. — Можешь сам отправиться туда и охранять ее. Закрой ворота и стереги город. Ионафан вспыхнул. — Я не могу прятаться за городскими стенами, когда ты здесь. Мое место — рядом с тобой. Охранять тебя от врагов Господних.
— Ты пойдешь в Гиву. Меня охраняют Авенир и три тысячи лучших воинов Израиля. Я останусь здесь, в Михмасе, и мы рассудим, что делать дальше. А ты — домой!
Неужели он так и не понял?
— Аммониты боятся нас. Будут бояться и филистимляне!
Кис фыркнул. — Глупость горячит кровь юнцам.
Саул сверкнул глазами на отца и вновь обернулся к Ионафану. — С нами больше нет Самуила.
— С нами Бог, — сказал Ионафан.
— Бог был со мной в Иависе Галаадском, но сейчас я не чувствую Его присутствия.
— Отец…
Взляд Саула помрачнел. — В отличие от аммонитян, филистимляне — не трусы.
Ионафан придвинулся ближе и понизил голос, чтобы не слышали посторонние. — Если аммонитяне — такие трусы, отец, что же мы так долго их боялись?
Саул поднял голову, глаза его блеснули, однако Ионафан знал: за гневной вспышкой царя скрывается страх.
Кис улыбнулся и похлопал Ионафана по спине. — Всему свое время, Ионафан.
Господи, открой им глаза!
— Да, и это время — сейчас. Наас мертв! Аммониты рассеяны. Филистимлянам наверняка уже известно, что царь Саул собрал армию и истребил захватчиков. Они боялись нас раньше, мой царь, и будут бояться снова. Бог на нашей стороне! У нас преимущество!
Авенир положил руку Ионафану на плечо. Ионафан ее сбросил.
Взгляд Саула просветлел. — Никто не сомневается в твоей храбрости, сынок.
Кис сощурился. — Но храбрость должна быть приправлена мудростью.