Царь бросил взгляд на пустое место Давида. В нем мелькнуло раздражение, но Саул ничего не сказал по поводу его отсутствия. У Ионафана отлегло от сердца, и он принялся за еду. Давид зря тревожился. Ионафану не терпелось сказать ему об этом. Однако, нужно подождать до завтра — не спросит ли царь о Давиде на второй день.
И царь спросил. — Почему сын Иессеев не пришел к обеду ни вчера, ни сегодня? — Было в лице отца что–то такое, отчего при этом вопросе по спине Ионафана заструился холодный пот.
Нет. Давид ошибается. Мелхола преувеличивала. Отец не замышляет убийство. Этого не может быть!
За столом повисло молчание. Ионафан оглядел родственников. — Давид очень просился у меня сходить в Вифлеем. — Он посмотрел отцу в глаза. Только бы это все было неправдой! — Он сказал: «Отпусти меня: у нас в городе родственное жертвоприношение. Мой брат пригласил меня; если я нашел благоволение в очах твоих, я схожу и повидаюсь со своими братьями». Поэтому он и не пришел к обеду царя.
Глаза Саула потемнели от злобы. — Ты недоумок, сын шлюхи!
Сначала Ионафан потерял дар речи. Потом кровь вскипела в жилах от негодования. Назвать шлюхой его мать?
— Думаешь, я не знаю, что ты хочешь, чтобы он стал царем вместо тебя? Что ты подружился с ним на срам себе и на срам матери своей? — Лицо Саула покрылось пятнами, он сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев, глаза метали молнии, под правым глазом билась жилка.
Значит, все это правда! Правда все, что сказал Давид! Боже, помоги нам!
— Пока жив сын Иессеев, тебе, Ионафан, не быть царем.
— Не о моем царстве ты заботишься, отец!
— Теперь же иди и приведи его ко мне, ибо он обречен на смерть!
Ионафан вскочил с места. — За что умерщвлять его? Что он сделал?
С бешеным воплем Саул изо всех сил швырнул копье в Ионафана.
Ионафан едва успел уклониться от удара, который чуть не пригвоздил его к стене. Начался переполох. Разбежались слуги. Закричали родственники. Потрясенный, негодующий, Ионафан шагнул к дверям.
— Ты воюешь не с Давидом, отец, и не со мной! А с самим Господом Богом. — Он покинул комнату, скрежеща зубами от ярости.
Ворвавшись к себе, он отослал прочь слуг, запер все двери и дал волю гневу. Схватившись за голову, он кричал от боли и сокрушения. Я что, стану таким, как отец? Господи, я не хочу быть заложником страха! Ему хотелось уйти из Гивы. Убраться как можно дальше от Саула. Как же он мог так ошибаться? Неужели можно так много времени проводить с человеком и не догадываться, что у него на уме?
Как же мне теперь поступить? Как правильно?
Он подвинулся к светильнику, вытащил из–за пазухи список Закона.
Боже, помоги мне! Что мне делать?
«Будьте святы, ибо Я свят…»
Но как, Господи? Как быть теперь со словами: «Почитай отца своего…», как почитать человека, который замышляет хладнокровное убийство, который цепляется за власть, как дитя за погремушку? Как почитать царя, которого не заботят нужды народа — только собственные похоти: жажда власти и роскошной жизни. Что случилось с отцом, которого я знал, с человеком, который не хотел быть царем?
— Покажи мне путь, Господи! Помоги мне! — Он читал, и руки его дрожали, потому что такие любимые слова теперь пронзали сердце, и оно истекало кровью.
«Почитай отца твоего…»
Встав на сторону Давида, он пойдет против отца. Встав на сторону отца, согрешит против Бога. Почтение? Или истина?
Я люблю их обоих!
Душа его терзалась жестоко.
Ты помазал моего отца царствовать над Израилем. Но если теперь ты избираешь Давида… кому из них мне служить, Господи?
СЛУЖИ МНЕ.
На пергамент капали слезы. Он осторожно вытер их — чтобы не пятнали Слово Господа. Скрутил свиток, вложил в футляр, спрятал под рубаху. Взял лук со стрелами, отворил дверь.
Там ждал Авен — Езер. — Я с тобой.
— Нет. — Ионафан шагнул за порог. Он шел по улицам Гивы, а за ним бежали мальчишки. Он выбрал одного и позвал с собой.
— А вы все идите обратно, в город. — Он взглянул на стражника на стене, над городскими воротами. Тот торжественно кивнул в ответ.
Они вышли в поле.
— Беги, ищи стрелы, которые я пускаю.
— Да, господин. — Мальчик с готовностью подпрыгнул и понесся вперед, как олень.
— Смотри, стрелы впереди тебя! — крикнул Ионафан. Услышал ли его Давид? Ионафан оглянулся. Что если отец послал за ним соглядатаев? Они могут схватить Давида, и тогда на руках отца будет невинная кровь.