Ворон тут же брызнул ядом,
Взмыл свечой - и был таков.
Но Кащей не растерялся:
Ловко яд хвостом отбил -
Видно, впрямь тренировался,
Когда маленький он был.
КАЩЕЙ:
- Может все из-за тумана,
Но у птички - энурез.
Он вообще какой-то пьяный,
Посмотри, как вверх полез.
ВАНЯ:
- А я сразу догадался,
Отчего такая прыть:
Для того он так забрался,
Чтобы солнышко закрыть!
КАЩЕЙ:
- Я тобою восхищаюсь!
Ты умнеешь - на глазах.
Все ж не зря с тобой общаюсь,
Да простит меня Аллах!
Но, к несчастью, этот планер
Тоже, видимо, умен,
И к тому ж о наших планах
Хорошо осведомлен.
Мне пресечь такое хамство -
Проще, чем соплю стереть:
В безвоздушное пространство,
Газанув, могу взлететь.
Жаль, что в этой экспедиции
Ты, сокровище моё,
Растеряв свои кондиции,
Превратишься в мумиё.
Так доверимся Амуру!
Пусть рассудит, кто ловкач.
Ведь у нас не пуля-дура.
Доставай стрелу, скрипач!
Но едва Иван покорно
Лук стрелою зарядил,
Ворон тут же тенью черной
Солнце напрочь перекрыл.
ИВАН:
- Коль запущенную мною
Сможет он стрелу словить,
Он же станет мне женою!
Не хочу с таким дружить!
КАЩЕЙ:
- Если так и впрямь случится,
Я в дракона превращусь
И твоею "молодицей",
Как ни гадко, угощусь.
В том клянусь, как на коране!
Жаль, не взял с собой коран,
Но и мы ведь не в Иране.
Ну не зли, стреляй, Иван!
И, страшась Кащея хмурого,
Проклял Ванька белый свет
И пустил стрелу Амурову
Прямо в черный силуэт!
Ну а Ворон, птица скверная,
Только этого и ждал,
Он заранее, наверное,
Все подробно рассчитал.
Как вагонные сцепления
Клешни выпустил пират,
Хрюкнул он от вожделения -
И пошел на перехват.
В высшей точке траектории,
Где стрела почти висит,
Как хохол на Евпаторию,
Прыгнул на нее бандит!
Но случилось невозможное:
Стрелка сделала кульбит,
Нет ее, где ей положено -
Стрелка ... в заднице торчит!
И заржал Кащей: - Победа!
Как он хапал всех подряд!
Но не знал, дурак, что это -
Управляемый снаряд!
Вот пейзаж, что глаз мой радует!
Вот он - краткий счастья миг!
Ух, как он красиво падает -
Отлетался, штурмовик.
Но пора и нам пикировать,
Чтоб закончить все дела.
Ведь нельзя же игнорировать,
В чьем заду твоя стрела.
Состоянье невесомости...
Помнишь, как с меня слетал?
- Для тебя не будет новостью,
Ты в нем часто пребывал.
Вот, где сказка стала былью!
Ванька даже взвыл слегка,
Когда конь, сложивши крылья,
Камнем рухнул в облака.
И когда уже казалось,
Что паденью нет конца...
Туча словно разорвалась,
Как граната у лица!
Но не заросли металла,
А зеленая листва
Их приветливо встречала
По законам естества.
Да и Ворон деградировал:
Был гигантом - стал мальком,
И уже он не пикировал,
А спускался кувырком.
ВАНЯ:
Что-то Ворон быстро дохнет.
Как его увижу я,
Если он совсем усохнет -
До размеров муравья?
КАЩЕЙ:
- Пусть тогда уж до микроба -
Труп не надо убирать.
Нам ведь не стоять у гроба,
Нам стрелу б не прозевать!
Словно ощутив угрозу
Превратиться в мелкий прах,
Рухнул Ворон на березу
И застрял в ее ветвях.
Но и это не спасало:
Стал он меньше воробья,
А потом вообще не стало -
Даже ростом с муравья.
КАЩЕЙ:
- Видишь, экую бактерию
Ты боялся, милый друг?
Дай-ка на тебя примерю я
Поприличнее сюртук.
Щас я так тебя одену,
Так разглажу твой фасад,
Что не снилось и Кордену,
Немцы ж - вовсе детский сад.
Мы должны перед невестой
Показать товар лицом:
Был с лицом, как с задним местом,
Стань же красным молодцом!
Вмиг Иван преобразился:
Ни веснушек, ни прыщей.
И в костюме очутился
Сплошь из фирменных вещей!
КАЩЕЙ:
- Что ж, для встречи с незнакомкой
У тебя приличный вид.
Как сказали бы потомки:
Клёвый, в общем-то, прикид.
ИВАН:
- Да, но где же наша фея?
Вон стрела в ветвях торчит...
Я же сразу овдовею,
Коль она не прилетит.
Ероплан подбил я жуткий,
Насмотрелся всяких рож.
Где награда? Что за шутки?
Али я ей не пригож?
КАЩЕЙ:
- Ишь, как спесь в тебе взыграла:
Гордый взгляд и важный вид.
Проучить бы ей нахала,
Чтоб убавил аппетит!
Вспомни: мы ведь шли в сраженье,
Чтоб красу ОСВОБОДИТЬ.
Дальше уж - её решенье,
Где, кого и как любить.
А условия Амура -
Это, братец, не закон.
Если низкая культура,
То какой же ей резон?
И такой Кащей устроил
Воспитательный процесс,
Так Ивана он расстроил,
Что Иван с Кащея слез.
И ЕЁ тотчас Ванюшка
Вдруг увидел со стрелой,
Но была уж не кукушкой,
А богиней молодой!
Идет она к нему навстречу
Необычайна и мягка...
Дразнящий волос пал на плечи,
И грудь колышется слегка.
Как восхитительно опасна!
Как целомудренно нежна!
Как неприступна и прекрасна
Его волшебная княжна!
Смотрит Ванька, обалдевши,
На такую красоту,
Словно целый день не евши -
Онемело все во рту.
А поскольку по наивности
И цветов с собой не брал,
Сам своей пугаясь дикости,
Он её ... поцеловал!
И объял их жар таинственный
Крепче пьяного вина,
Стал он лучшим и единственным,
Стала "солнышком" она.
И она заулыбалась,
Зажурчала ручейком,
Но при этом изъяснялась...
Непонятным языком.