Завидев целую толпу незнакомых мужчин, Василиса засмущалась: ее исцельница давно превратилась в рубище, а при попытке снять и вовсе рассыпалась прахом. Я подбавила в воду пену, тем более что подруга все равно хотела после плена нормально вымыться.
Мы тоже все по очереди приняли душ. Конечно, огонь, через который мы прошли, очистил не только от скверны Нави, но и от вони свалки, но сажу, копоть и пот тоже хотелось смыть. Тем более что Боровиков где-то по дороге пересекся с сестрой Андрея Васильевича и привез нам собранную ею чистую одежду. Свою, кроме рубах деда Овтая, которые, как и исцельница, просто распались трухой, мы приобщили к материалам следствия.
На Василисе ее прежние майка и джинсы висели мешком.
— Совсем свободный стал, — вздохнула она, надевая бюстгальтер.
— Иван, кажется, не заметил, — успокоила ее я, отмечая, что мне ее вещи, а сестра Андрея Васильевича, видимо, тоже не теряя надежды, передала два женских комплекта, впору и даже с запасом.
А ведь я до всех наших приключений была на пару размеров плотнее хрупкой подруги.
Потом нас еще раз осмотрели врачи, с удивлением не найдя серьезных повреждений. Мои раны на спине зажили, еще когда я в первый раз полностью обратилась, а Ивана исцелила Василиса. Поскольку себя она излечить пока не могла, ее раны от лесок все-таки обработали и перевязали. Впрочем, несмотря на общее истощение, чувствовала она себя удовлетворительно и в экстренной госпитализации не нуждалась, а капельнице с глюкозой предпочла сладкий чай из термоса и бутерброды.
Прикасаясь к знакомым вещам, вдыхая запах дома, она не могла сдержать слез. Иван и Андрей Васильевич ее утешали, обещая впредь оберегать от всех горестей. Вокруг меня хлопотали Лева и Михаил Валерьевич. Тигрис наматывал восьмерки, получая ото всех порцию ласки.
Еще до того, как заснуть на плече у любимого по дороге в город, я поговорила с мамой, уверила ее, что у нас все в порядке, а потом позвонила не чаявшему дождаться от меня вестей научному руководителю, предупредила, что послезавтра приеду на защиту.
Я действительно, вместе с Левой и Михаилом Валерьевичем, следующим вечером вылетела в Москву и успешно выступила, ответив на все вопросы госкомиссии. Иван, на безымянном пальце которого теперь тоже красовался обручальный перстень, прибыл чуть позже, чтобы получить в золотом зале МГУ свой красный диплом и подать документы в магистратуру. А пока мы спали. Сначала в машине, потом, после позднего ужина, дома у Мудрицких, наслаждаясь чистыми простынями и мягкими подушками. А за окнами, умывая город и врачуя раны, нанесенные тайге Бессмертным, шел дождь.
Эпилог
Солнечный луч, упавший на подушку, меня разбудил, но открывать глаза и, тем более, вставать я не спешила. С террасы вместе со свежестью летнего утра и запахами озера и тайги доносился дивный аромат кофе и слышались оживленные разговоры. Место рядом пустовало, но не успело остыть. Похоже любимый супруг присоединился к парочке несносных жаворонков совсем недавно. И сколько им объяснять, что Жар-птица тоже может быть совой.
Сладко потягиваясь, я нащупала на тумбочке телефон, проверила мессенджер. Единственное сообщение пришло от мужа и гласило:
«Вставай, соня! У нас на завтрак японские панкейки!»
Он бы еще в соцсети попробовал разбудить. Знает же, что четыре школьных чата, не считая кучи бестолковых сообщений от родителей учеников, вынудили меня оставить в мессенджере звук только для звонков.
«А разбудить нежным поцелуем не мог?» — написала я в ответ, взглядом отыскивая халат и остальные предметы одежды.
Подумаешь, соню нашел! Кто, спрашивается, мне полночи спать не давал? Впрочем, Иван с Василисой тоже, кажется, проводили время не менее продуктивно.
«Поцелуем не вариант, — пришел ответ с хитрым смайликом. — Тогда мы до обеда не выйдем».
«А если я соглашусь? — прислала я задумчивый смайлик. — Только панкейков попробовать хочется. Если там еще что-то осталось, я сейчас выйду».
«Мы с Иваном собирались твою порцию разделить, но Василиса встала за тебя горой».
Вот и весь ответ любящего мужа, и никакого завтрака в постель!
Я наскоро привела себя в порядок и вышла на террасу, чтобы увидеть горку нетронутых панкейков и три родные улыбающиеся физиономии.
Конечно, идею провести медовый месяц вчетвером, да еще вместо Турции или хотя бы нашего Черноморского побережья отправиться в Сибирь кормить комаров некоторые друзья и родственники сочли абсурдной. Да и известие о двойной свадьбе восприняли с удивлением.
Не могли же мы всем растолковать, что Василисе до полного восстановления не стоило надолго покидать родные угодья, да и духам лесным для лечения ран, нанесенных природе Бессмертным, требовалась помощь Хранительницы. Помимо свадьбы Вася приезжала в Москву на вручение диплома Ивана, чтобы заодно восстановиться в Академии. Существовала еще одна причина задержаться подольше в родных местах, о которой посторонние просто не догадывались.
— Я пока не могу надолго покинуть маму. Ей бы до осени хоть немного набраться сил, чтобы попасть в Славь к деду, — пояснила Василиса, рассказав, что они с отцом и с Иваном каждую неделю ездят на озеро, образовавшееся на месте полигона.
Андрею Васильевичу даже как-то удалось пообщаться с женой.
— А как насчет возвращения в наш мир? — деликатно спросила я, понимая, насколько хрупко положение прежней Хранительницы.
— Кто знает, — улыбнулась Василиса. — Может быть, через пару-тройку лет.
Что до меня, то поездка за Урал мне была необходима прежде всего для того, чтобы в общении со знающими кудесниками, которых в Средней полосе извели еще во времена Ивана Грозного, все-таки научиться контролировать свой дар. Разбуженные способности в повседневной жизни скорее мешали, особенно во время выступлений, когда я, увлекшись танцем или воодушевившись песней, норовила обратиться или взлететь. Леве приходилось постоянно за мной следить.
— Ты не переживай, — успокаивал он меня. — Если что, вызову дождь и все потушу.
— А костюмы казенные? — придирчиво осматривала я расшитую тесьмой и бисером имитирующую старинную парчу синтетическую ткань.
Сам Лель закончил обучение и у того же кудесника, которого нам рекомендовали Михаил Валерьевич и Водяной, прошел посвящение. К домовине деда Овтая они с отцом тоже наведались, но в основном, чтобы прибраться, как на кладбище, и подновить покосившиеся опоры. Старый волхв соединился со своей семьей. По словам Михаила Валерьевича, который навещал в Слави родню, сыновей дед Овтай все-таки простил, а вот непутевому Тумаю за то, что не сумел воспитать внука, пообещал всю бороду выдергать. Да и Лева, узнав о предательстве дона Оттавио, едва не отказался от контракта в Рио на будущий зимний (наш летний) сезон, хотя организаторы даже соглашались пригласить меня в качестве его концертмейстера.
— Ну, ладно, — уступил моим уговорам Лель. — Может, и поеду. Только если на очный тур конкурса имени Чайковского[37] не пройду.
— Ты успеешь и туда, и туда, — заверила я его с поцелуем.
— Не забыть бы только за лето, как гобой в руках держать.
В самом деле, отыскать несколько часов для подготовки летней программы получалось далеко не всегда. Особенно во время тура по городам Сибири.
Поначалу я думала, что после испытаний, выпавших на нашу долю в Тонких Мирах, отменю гастрольную поездку с ансамблем и буду все лето есть и спать, желательно, с Левой. Последний пункт, мы, конечно, осуществили, не дожидаясь свадьбы, да и в калорийных вкусностях себя не ограничивали. А вот с отдыхом решили повременить и уже через пару дней после моей защиты в составе ансамбля пели и плясали для гостей чемпионата мира[38]. Лева в инструментальной группе еще и наяривал на жалейке и свирели. Такие хлебные дни, а за время Чемпионата мы заработали почти столько, сколько получали за год, не стоило упускать. Особенно в период подготовки к свадьбе, когда столько трат. И так, спасибо родителям, которые помогли с собственным жильем.
37
На XVI Международном конкурсе им. П.И. Чайковского в 2019 году впервые была представлена номинация по духовым инструментам, а отбор конкурсантов осуществлялся в два этапа: заочный (по записям) и очный.
38
Имеется в виду чемпионат мира по футболу — 2018, проходивший в городах России и в том числе в Москве.