4.
И положил Бог. По-божески положил, неожиданно. Не оказалось огорода с тыквами в моей стороне. Это понятно - тыква на болоте не растет, она сухие места любит. Вася, как только сырость увидел, так и залился хохотом: - Лягушка! Лягушка тебе достанется! Представляю, как ты перед брачной ночью ее разогревать будешь! Хоть и гадость он мне каркал, я улыбнулся. Люблю хорошую шутку. Лягушки же холоднокровные. То есть по натуре фригидные, как женщины, которых разогревать надо, если не хочешь тыкаться в нее, как в замочную скважину с этой самой штукой вместо внешних губ. В общем, улыбнулся я, а все захохотали. Всегда у меня так. Перемудрю, а потом мучаюсь. Надо было не в огороды метить, а на запах. Пахло же ватрушками с одной стороны. Сейчас бы уже лопал тепленькие. А тут точно лягушка получится, если вообще не водяная крыса, типа мокрой ондатры. Представляю себя под венцом... - Имеешь ли ты искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть мужем этой лягушки, которую видишь здесь перед собой? - спросит наш поп Аввакум. - Имею, честный отче, - проскулю я. - Не связан ли ты обещанием другой невесте? - Нет, не связан, - отвечу я. - Имеешь ли ты искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть мужем князя Ванечки, которого видишь перед собой? - спросит Аввакум лягушку. - Имею, честный отче, - проквакает лягушка. - Не связана ли ты обещанием другому жениху? - Нет, не связана, - опять ква-ква..
Так почти и получилось. Папаня - не любит он меня, из-за моих глупых шуток, не любит - из-под ладони лягушек пожирнее высматривал, когда Шемахинская царица - ну и глазки у нее! - стрелу мою зеленую увидела. - Вон она! - закричала, пальчиком в самый центр болота тыча. - И смотрите, что-то там рядом зеленеет! Не успела прокричать, как ратники из папиной дружины лодку принесли - она с прошлого года на берегу осталась, когда папаня в этом болоте турецкий флот жег, как граф Орлов при Чесме. - Обгоревшая немного, но вас с лягушонкой выдержит, - пошутил Петя, не отрывая глаз от мобильника. Да, у нас в семье все шутники. Хотел я со зла напомнить ему, при каких обстоятельствах лодка эта обгорела, но смолчал, очень уж хотелось суженую свою увидеть, чтобы быстрее утопиться от такого отца. Тут Вася весло мне подал, я в лодку влез, стою, с холостяцкой жизнью прощаюсь, а Шемахинская царица, не дала это качественно сделать, пропела ехидно:
Вот, стою, держу весло, через миг отчалю. Сердце бедное свело болью и печалью...
Хорошо так пропела, голос у нее мелодичный. «Вообще-то, из нее мачеха неплохая может получиться, - подумал я, направив лодку к стреле. - И свекровь тоже. Но мачеха лучше - какая у нее грудь! а бедра какие стройные. А как заметно одевается - все в обтяжку, слюнки текут. Нет, пусть лучше свекровью станет. Такая стерва мою лягушонку за неделю во Францию отправит кулинарным способом, то есть в консервной баночке с красочной этикеткой. Так я думал, пока к невесте не приблизился. Господи, ну и повезло мне! Втащил в лодку и полчаса думал, что перед собой на свою голову имею. Думал, а с берега кричали хором, как с футбольной трибуны: - Давай ее сюда, Ваня! Скорее! Не мучай общество! Папаня от любопытственного напряжения чуть в воду не полез - царица его мягко за локоток удержала - не царское, мол, это дело, в болото поперед челяди лезть. В общем, чтобы вы меня хорошо поняли, начну с начала, ну не с самого начала, не с яиц Леды, а с того, что под кочкой увидел. Под кочкой в воде лежало черт те что, лежало, держась лапами (перепончатыми!) за стрелу, в кочку наискось попавшую. Я чуть в воду от полного неприятия этого явления свалился. Фантомаса видели? Я имею в виду его маску? Вот такого цвета у нее кожа была с ног до головы, да и справа налево. Но у Фантомаса она качественная была, хорошей европейской выделки, а этой - как у жабы обыкновенной, то есть отечественной, слизистая да с бородавками кожа. А глаза совсем лягушечьи - тупы-ы-е, только мух ими высматривать, со всякими там легкомысленными стрекозами. Никогда в такие не смотрелся. Даже у Светки, которая посудомоечный агрегат со стиральной машиной до сих пор путает, они интеллектуальнее. Но все это ничего, но ведь размеры! Вот что меня испугало в первую голову - эта лягушонка была размером с хорошую женщину. Хорошая женщина для каждого своя, факт - у одного, как в анекдоте, метр двадцать, и макушка плоская, чтобы пивную кружку удобно было ставить, у другого, чтобы как у Петиной невесты, высота 17 000 естественно, в миллиметрах, при ширине 20 000 в положении «смирно». А у этой зелени почти как надо, 9000, 6000, 9000, если бы не эта шкура. Но размеры это размеры, а лягушка размером с женщину - это лягушка размером с женщину, то есть необъяснимый природный факт. Короче, стал я на другом берегу болота место для высадки высматривать, чтобы, значит, от судьбы зеленой скрыться в неизвестном направлении - хрен с ним, с наследством, зато дети будущие - кто о них не думает? - квакать не будут. Но только высмотрел у самого кордона бережок песчаный, не топкий, только гребанул, к нему направляясь, и надо же, сей момент на этом самом месте волчище с теленка нарисовался, уши то ли крученные, то ли жеванные, а я без ножа даже! Что ты будешь делать! Кругом папаня обложил! Пришлось, затылок почесав, к невесте возвращаться. А она лежит, и тонуть совсем не думает, хотя в беспамятстве! И тут черт меня попутал: воровато на публику обернувшись, я свою суженую веслом попробовал... Не, не ударил, как вы подумали, а осторожно, скрытно так для зрителей, попытался ее под уровень воды перевести полностью и бесповоротно. А что? Лягушкам под водой самое место, ведь земноводные они, если я не ошибаюсь (надо у Васи поинтересоваться, он точно знает). А она ни в какую! Я поначалу обрадовался - сдохла, значит, и вздулась как все почившие от окончания жизни в водной среде! От этой оптимистической мысли хорошо на душе моей сделалось, я даже вспомнил, как мы с братьями в детстве над ними измывались - сунешь соломинку ей в зад, надуешь да упора, и назад, в родную стихию! Попробуйте сами как-нибудь! На даче, естественно. Если с хохота не помрете, от ее попыток земноводной снова стать, значит, с юмором у вас что-то не так, гарантирую. Ну, значит, не пошла она в родную стихию с первой попытки, и я, человек настойчивый, помахал зрителям дружелюбно пальчиками и опять в лягушечью спину веслом уперся. И опять чуть в воду от удивления не свалился. Она вздохнула! Понимаете, вздохнула, как будто она принцесса на горошине, под семью перинами лежа, касание весла почувствовала. - Ах... - сказала, но как-то не по-русски, то есть на каком-то иностранном диалекте. До сих пор этот возглас помню, потому что после него сделал самую успешную попытку в воде очутиться. Почему сделал? Да потому что в голове цепь размышлений образовалась. В болоте, в ста километрах от Москвы, лежит чудище, как будто с неба свалилась. С неба свалилось? Так она эта, как их там, инопланетянка!? Вот этого мне только не хватало, - подумал я, в лодку с трудом поднимаясь. - Инопланетянка! Тогда мне конец! Папаня нас точно в подвале, как княжну Тараканову спрячет. Ему журналисты не нужны - намучался с ними еще с проблематичной Куликовской битвы - она лет пять назад была. Нет, не потому спрячет, что журналистов не жалует. Да, пропал! Он ее вместе со мной спрячет, чтобы эту планету самостоятельно, без всякой иностранной помощи завоевать и царем ее сделаться! Приведет в чувство, пытать своей злостной натурой станет, и она расколется, расскажет, где ее тарелка, то есть НЛО, чалится, загрузит всех нас со всем нашим железом, потому как «Звездные войны» любит больше «Белого солнца пустыни». Как только я до «Белого солнца пустыни» думами дошел, папаня, кафтана праздничного не пожалев, в воду по колено зашел, разные неприятные для меня слова к