Его египетская повесть «Царевна Нефрет» не обременена излишним грузом ученой эрудиции, скучных описаний и философических рефлексий. Это история о молодом немецком профессоре, который так увлекся найденной им мумией, что вне ее весь мир перестал для него существовать. Напрашивался вопрос к Масютину: «Почему вы не сделали героем своей повести какого-нибудь нашего земляка?» На это у него имелся готовый ответ: «А почему у нас действующими лицами должны быть только „свои“? Разве иностранные авторы пишут исключительно о своих краях? Действующие лица зависят от сюжета и окружения». Здесь можно добавить, что Масютин ранее уже издал на немецком языке свою первую повесть и, зная наши издательские обстоятельства, думал в первую очередь об иностранных издателях.
Нашему читателю не раз покажется, что перед ним иностранное произведение. Если большинство и увидит в этом повод для упрека автору, нет сомнения, что найдется немало культурных и воспитанных на хорошей литературе читателей, которые сочтут это впечатление лучшим комплиментом для писателя. Нашим книгам ничего так сильно не хватает, как тех черт, благодаря которым иностранные произведения вытесняют родные книги из домов и рук нашей интеллигенции.
«Царевна Нефрет» — история любви длиной в 3000 лет; она мало напоминает те современные любовные истории, что нас привлекают и увлекают или отвращают и отталкивают от книжек с одними и теми же вечно повторяющимися мотивами. Герой этой повести, увлеченный древней египетской культурой, чьи ценности сложились благодаря совершенно иным принципам религиозного и гражданского воспитания, — отвернулся от современности, в которой жил. Его жизненная трагедия открыла ему удивительную форму красоты и довела его до грани, за которой человек утрачивает ощущение действительности.
В. Масютин сумел достичь в своей повести того уровня, когда писатель старается быть как можно простым и ясным, пренебрегая всем, что относится к эффектным искусственным украшениям. Несомненно, каждый, кто ощутит волшебство этой простоты, будет с нетерпением ждать выхода второй части повести.
М. Р.
Діло (Львов). 1938. № 252, 13 ноября.
Биографический очерк
Василий Николаевич Масютин (1884–1955) родился в Риге в семье полковника Н. Масютина (1844–1917) и дочери настоятеля Рижского кафедрального собора Людмилы Князевой. Окончил Киевский кадетский корпус и Михайловское артиллерийское училище в Петербурге. В 1907 г. вышел в запас в звании подпоручика и в 1908 г. поступил на живописное отделение Московского училища живописи, ваяния и зодчества, окончив курс в 1914 г.
В ранние годы творчества создал циклы зачастую фантастических рисунков и офортов: Семь смертных грехов (1907–1908), Грех (1909), 12 офортов (1910–1911), участвовал в многочисленных выставках.
В сентябре 1914 г. Масютин был мобилизован и около двух лет провел на фронте. После демобилизации вернулся в Москву и в 1918 г. стал профессором Государственных свободных художественных мастерских. В декабре 1920 состоялась персональная выставка в Гравюрном кабинете Румянцевского музея.
В конце 1920 г., приняв латвийское гражданство, художник эмигрировал с женой и дочерью в Ригу, с 1921 г. жил в Берлине.
В двадцатых годах Масютин иллюстрировал многочисленные немецкие издания русских авторов от Пушкина до Ремизова, опубликовал собственные книги Гравюра и литография (1922) и Томас Бьюик: художник-гравер. Опыт характеристики мастерства гравюры и критический обзор (1923). В 1925 г. на немецком языке под названием Der Doppelmensch вышел роман Два из одного (украинское изд. Два з одного вышло во Львове в 1936 г.); известны также иллюстрации Масютина к собственному роману Дни творения.