Пока кельнер носил закуски, Жанна жадно выпила несколько коктейлей, подсунутых ей Куртом. Коктейль действует на пустой желудок мгновенно и сильно — не понадобится тратить много времени на вино. Весь план Курта строился на том, что Жанна быстро опьянеет, хотя и не настолько, что станет цепляться к каждому его слову. Он так еще и не решил, что ей сказать, а что скрыть, чтобы задуманная сцена в музее удалась.
— Сторож будет ждать? — нервно спросила Жанна.
— Он ждет целую неделю. Наверное, отсыпается днем.
— Любопытно, как музей выглядит ночью.
— А днем ты его видела?
— Думаешь, в Берлине нет ничего более интересного, чем твой музей с мумиями? Или считаешь, что за последние недели у меня выдался хоть один свободный день?
— Я думал о другом… Может, ты хочешь взглянуть на египетский отдел, учитывая твою роль…
— Какой ты упрямый! Сам убеждал меня, что все нужное для спектакля я найду в книгах — и что даже книг мне никаких не надо, потому что для научной достоверности у меня есть ты. Когда ты принес мне книгу Райта, я уже была готова к роли и читала ее больше для собственного удовольствия.
— Да, ты права. Но теперь это уже неважно. Спектакль встретили замечательно, а музей…
— Музей меня тоже не интересует… Я давно подозреваю: ты просто не хочешь, чтобы кто-то меня там увидел — вдруг пойдут сплетни, что я к тебе заходила? Я хорошо знаю, как ты боишься отца.
— Боюсь? Смешно. Видишь, сижу с тобой в такой час.
— Представляю себе, что ты наплел дома! А, какая разница… Где же эта рыба под майонезом?
Курт, спокойно сидя на диванчике, попытался заговорить деловым тоном:
— Видишь ли, любимая… Я хотел тебя проинформировать, что твоя встреча с профессором Райтом состоится, так сказать, всецело инкогнито. Приняты все меры к соблюдению правил дискретности…
— Но мне-то совершенно все равно! Пускай хоть все до единого узнают… Я свободна делать, что захочу, и даже сам директор театра не имеет права вмешиваться в мою личную жизнь… — горячилась Жанна под заметным влиянием алкоголя.
— Я не об этом… Речь идет о положении Райта… ну, и о моем. Если люди узнают, что мы сговорились со сторожем, нас могут обвинить в каком-то шантаже… Бог весть в каких махинациях… ты ведь понимаешь, что могут раздуть кампанию против… против… ну ладно, не хочется об этом говорить.
— Я тоже так считаю. Лучше скажи, что я там должна делать?
— Ты? — ничего, совсем ничегошеньки… Ляжешь на место египетской царевны и будешь ждать, пока не войдет Райт. Старайся не шевелиться и, когда он приблизится…
— Но он может меня узнать!
— Как же тебя узнает, если никогда не видел?..
— Я имела в виду — когда он сообразит, что это шутка и захочет стереть меня в порошок. Нужно же будет что-то сказать ему в свое оправдание.
— Скажешь, что с тобой говорил по телефону сам профессор Райт, который заявил, что желает с тобой познакомиться и приглашает тебя туда-то и туда-то… а именно, в музей. Он был на спектакле, видел твою прекрасную игру, пришел в восторг и хотел лично…
— И он во все это поверит?
— А почему бы ему не поверить? Такие вещи происходят каждый день. Зритель видит актрису в какой-то роли и хочет с ней познакомиться. Если он занимает такое видное положение, как директор музея, он подходит к телефону, представляется и просит позволения встретиться. Ты не имела причин отказать профессору и принята на означенное место.
— А откуда я узнала, где это место находится?
— Не задавай глупых вопросов! Тебе дали точный адрес.
— А как я попала ночью в музей?
— Тебя провели какие-то незнакомые господа.
— А почему я залезла на кровать египетской царевны?
— Никуда ты не залезла! Сама увидишь, как естественно все получится. Все зависит только от твоего поведения. Как вести себя с профессором, ты должна будешь решить сама, увидев его реакцию на твое появление. В конце концов, я буду недалеко и в случае чего приду на помощь… Я рискую для тебя всем. Если меня вышвырнут из музея, тебе придется меня содержать.
— Я постараюсь устроить тебя в наше ревю. Будешь в гриме негра носить за мной опахало из страусиных перьев.
— Тебе хорошо шутить!
Было уже около полуночи, когда они остановились перед музеем. Сторож с конспиративной миной ждал у ворот. Курт нес под мышкой сверток с костюмом Нефрет, словно они собирались на бал-маскарад.
Вокруг царила тишина, какая обычно окружает подобные здания, не слишком оживленные и днем.
— Как только переоденешься, можно будет позвонить к профессору… — сказал Курт Жанне.
— А остальное?
— За остальное не беспокойся. Все пойдет по программе.
— А где переодеваться?
— Не волнуйся… увидишь.
Они шли по темным коридорам с электрическими фонариками в руках. Жанна осматривала барельефы и картины и оглядывалась по сторонам, точно стараясь запомнить дорогу.
— Не сказала бы, что здесь ночью очень приятно.
— Мы тоже этого не говорим, поэтому здесь никто не работает по ночам. Один только профессор считает, что музей лучше всего подходит для ночных размышлений…
— О, наш господин профессор! — осмелился поддержать разговор сторож. Он чувствовал себя соучастником заговора, а значит, был на равных с ночными гостями.
Дальше гости шли молча. Сторож показывал дорогу, приговаривая:
— Тут ступеньки… попрошу осторожнее… пол каменный, можно легко поскользнуться… Здесь немного холодновато… курить в залах не разрешается…
Курт, получив от сторожа ключ, открыл дверь кабинета Райта. Окна комнаты были плотно закрыты темными шторами, не пропускавшими ни единый лучик света — Райт скрывал свои бдения от посторонних.
Курт взял Жанну под руку и подвел ее к гробу Нефрет. Встреча с царевной должна была стать для нее неожиданностью. Возможно, даже большей, чем свидание с Райтом.
Жанна испуганно замерла и тотчас невольно отшатнулась, тихо вскрикнув:
— Ах!
Курт поддержал ее, приобнял, словно хотел вернуть ее к действительности.
— Испугалась?
Она молча стояла с полуоткрытым ртом, не веря своим глазам. Перед ней лежала женщина, которая напоминала ее двойника… по крайней мере, могла быть ее сестрой.
— Скажи что-нибудь… что ты стоишь… Видишь же, что это мумия.
Жанна не двигалась с места.
— Но чтобы так…
— Так ты будешь выглядеть через три тысячи лет, когда душа вернется обратно к тебе, побывав в телах всех животных земли… — напыщенно произнес Курт, стремясь нагнать на нее подобающее настроение.
— Не понимаю, как ты можешь…
— Но-но! не впадай в экзальтацию… Я ежедневно работаю здесь — вон за тем столом… Тут нет никаких духов.
Жанна достала из сумочки зеркальце и оглядела себя: то ли вновь проверяла, так ли похожа на Нефрет, то ли боялась, что лицо, разгоревшееся от коктейлей и вина, пошло теперь бледными пятнами.
Курт взял ее за руку и повел за ширму.
— Здесь ты можешь переодеться, а мы с господином Шульцем тем временем кое-что приготовим… После выходи: проверим, все ли детали твоего костюма соответствуют этому забальзамированному оригиналу.
Сторож уже получил соответствующие указания и знал, где можно будет спрятать тело Нефрет. Как только Райт покинет кабинет с госпожой Жанной Бельмар, Нефрет вернется на прежнее место. Поддельный ключ он выбросит по пути домой в первый попавшийся канал. Никто его не заподозрит.
Жанна выглянула из-за ширмы. Курт, нервничая, принялся ей помогать — все детали костюма должны были совпадать с одеждой Нефрет. В отдельной шкатулочке были приготовлены грим, румяна и пудра. Жанна начала гримироваться. Руки ее немного дрожали — не то от выпитого вина, не то от потрясения, вызванного встречей с царевной-двойником, а может быть, от предстоящей сцены.