— Болтай-ка побольше, так тебя отлично проучат в приказе тайных дел. Хвастунишка ты и враль! Ступай, я позову тебя, когда будет нужно.
Митька вышел. Хотя Сильвестр и говорил с ним насмешливо, но при уходе крепко призадумался.
— А ведь, пожалуй, — размышлял он, — Митька и правду сказал. У князя Василия могут быть два венца: царский за спиною, который достать трудно, и брачный на груди, который достать ему легче. Да и колесом в иносказательной смысле он вертеться может, то есть может действовать как колесо в огромной государственной махине… Эх, эх!
Что-то будет? Не сочинить же так ловко самому Митьке, глуп он!
Он стал перечитывать и поправлять с особенною тщательностью те места своих записок, в которых говорилось о царевне Софье.
— «Премудрый Бог, — читал вполголоса Сильвестр, — яко Сый все в себе объем, и в длани своей концы земные держай, благоволил в промысле своем удивляти люди, да и ненадеющийся, надежду имевши возглаголять: яко есть Бог, сотворивший вся и оною твариею промышляяй и яко и древние роды чудодействуя жены мудрыя. К пособию правлению царства благочестивейшего царя и великого князя Петра Алексеевича, в юных его летех воздвиже сестру его, благородную царевну и великую княжну Софью Алексеевну, ей же даде чудный смысл и суждение неусыпным сердца своего оком непрестанно творяще к российскому народу великий труд».
Сильвестр продолжал поправлять свои сказания, когда в келью вошел высокий и статный мужчина, лет около тридцати пяти, щегольски разодетый. Пышный наряд как нельзя более соответствовал его представительной наружности.
— Спасибо тебе, земляк, что не зазнаешься и не забываешь меня, — приветливо сказал монах вошедшему к нему Шакловитому.
— С чего же мне перед тобою, отец Сильвестр, зазнаваться? Перед другими, пожалуй, что и зазнаюсь в скорости, а тебе я слишком многим обязан! Пошли мне твои советы на пользу, да и теперь я пришел к тебе посоветоваться! — сказал гость, дружески поцеловавшись с хозяином.
— А что, Федор, думал ли ты, живя со мною в Новоселках, что дойдешь когда-нибудь до такой великой чести в царствующем граде российского государства? Помнишь, как мы, бывало, с тобою иной раз в пустынный Курск завернемся, так и там никто на нас смотреть не хотел. Впрочем, я-то и теперь только смиренный иеромонах, а ты уже стоишь на чреде боярской…
— Погоди, Сильвестр, — сказал ободрительно Шакловитый, — станешь и ты скоро на такую высоту, о какой тебе и не думалось.
— Нешто и я доберусь до пестрой патриаршей ризы? — полушутя спросил монах.
— Отчего ж не добраться, если только удастся то, что задумал я и о чем пришел потолковать с тобою.
— А что же такое ты задумал?
— Задумал я женить князя Василия Васильевича на царевне Софье Алексеевне, объявить его царем, самому стать при нем первым лицом, а тебя, земляка, поставить патриархом московским и всея Великия, Малыя и Белыя России.
Сильвестр добродушно засмеялся.
— Смел ты больно!.. Хватит ли у тебя на то сил?
— Сил-то как не хватить, когда стрельцы у меня под рукою! А хватит, ли у меня уменья без твоих разумных советов?
— Ведь вот какие диковинные затеи у тебя в голове! Об них небось мы не только не смели сами помыслить, когда служили вместе в приказе тайных дел подъячими, да еще ловили и пытали таких затейщиков! — смеясь, проговорил Сильвестр.
— Прежняя служба пошла мне впрок, на ней ко многому я присмотрелся и многому научился; да времена-то теперь не те: из простого приказного попал я в окольничие, из бедного стал богатым, царевна пожаловала мне много вотчин и отписной двор в Белом городе на Знаменке. Неужели же остановиться на этом и не попытаться идти далее? — говорил Шакловитый.
— Ну, так если уже ты пришел ко мне, Федор Леонтьевич, за советом, скажу тебе вот что: нужно, чтобы царевна венчалась на царство и объявила себя самодержицею, тогда власть ее не только будет равна власти ее братьев, но, как старшая между ними, она будет первою царствующею особою. А о браке князя Василия с правительницею пока не думай. Еще Бог знает, кто может быть ее суженым! — сказал загадочно Сильвестр.
Шакловитый вопросительно взглянул на него и призадумался, а монах замолчал.
— Да кто же, кроме князя Василия, может быть достоин ее руки? — заговорил Шакловитый.
— Ну, Федор Леонтьевич, в истории разные случаи бывали. Да и что тебе за нужда идти в сваты? Выбрать мужа будет делом самой царевны, а ты только устрой при помощи стрельцов так, чтобы она венчалась на царство, а без этого ничего не выйдет. Подрастет царь Петр и отнимет у нее правление. Смотри, каким орлом этот малолеток и теперь уже выглядывает! Не даст он царевне долго оставаться с ним в одном гнезде, выживет ее оттуда.