Окна задребезжали… а хозяин кабинета сбавил обороты и присел, поднимая руки.
— Спокойно. Давай по порядку.
— Разумно, — глубоко вздохнув, осторожно выпустила воздух из своих лёгких.
Графин разлетелся на осколки.
— Что ты… дыши, Олеся!
— Что вы все на меня орёте!? Может, это вообще не я!
Что-то взорвалось, и мужчина рухнул под стол, хватая меня за ноги и утягивая следом за собой.
Рядом появился хухлик:
— Так и знал, что без меня веселишься, — блеснули в темноте кошачьи глазища.
— Корвин, что происходит? — Растеряв последние крохи ледяного самообладания, испуганно пискнула, когда ножки стола надломились.
— Рыба моя, по-моему, нечего нам здесь делать. Перемещаю нас на озеро. Такой фон только тени угомонят, как следует! Кто тебя так взбесил, не подскажешь?
— Любовь всей твоей жизни, — огрызнулась я, до сих пор не забыв того поцелуя, который с меня стребовал кошак.
— Ну, будет… — хухлик мотнул чёрной мордой и разразился диким хохотом, разом переключая моё негодование на удивление.
«Кот! Смеётся! Забавно…»
Кабинет расплылся в палитре своей цветовой гаммы, и я с громким криком полетела прямо в пещерное озеро, пугая сонных летучих мышей.
Глава 2. Фамильяр рулит
— Обязательно надо было это делать!? — Возмутилась я, выбираясь на каменный берег пещерного озера.
Несмотря на то, что мне пришлось достаточно много времени провести в воде, негодования не поубавилось.
— Ну, понравилось же? — Лениво протянул фамильяр, нехотя приоткрывая один глаз. — Чего сирены не умеют, так это летать. Я просто хотел подарить тебе чувство полёта.
— «Падения» ты хотел сказать? Интересное дело, а хухлики летать умеют? Что-то я тебя, летящего рядом, не приметила.
— Всевышние небеса, какая же ты злыдня, — чёрный пушистый кот, похожий чем-то на мейкуна, громко фыркнул. — Лучше расскажи, что стряслось. То, что неконцентрированный свет начал хаотически вырываться из тебя и крушить окружающее пространство — это я понял, а вот что спровоцировало такой выброс?
— Уверенность некоторых в своей исключительности. — Сцепив челюсти, обняла колени, мстительно прищурила глаза и уставилась на гладкую поверхность сияющего светом озера. — Вот объясни мне кое-что… все отпрыски демонов такие наглые? Или у меня на лбу написано желание стать одалиской одного такого?
— У тебя!? Вот уж нет, — Корвин забавно задёргал усами, будто пытаясь удержаться от своего фирменного кошачьего хохота. — Хотя… Когда я появился, на лице у тебя, кроме желания убивать, ничего другого не имелось, поэтому сложно судить. Я ж не видел, с каким выражением ты принимала подарок от своего юного наставника. — Наткнувшись на мой взгляд, Корвин запнулся. — Понял. Только убивать. Что ж… тогда по первому вопросу — да. Отпрыски демонов — те ещё экземпляры. Что касается одалисок — их нет. Браслетики — это атавизм, пережиток прошлого. Твоя мать перед уходом такой скандал учинила… в трёх словах: «Демоны обделались от страха». Сирена, видимо, уже приняла решение уйти, поэтому предрекла пустое существование всем парам, берущим начало в нижнем источнике душ. Знаешь, я не виню её. Если таким образом нужно было открыть безалаберное отношение к единственной своей половинке со стороны мужланов, то твоя мама совершила прорыв и сделала всё правильно. Жалко только, что умерла. Я до сих пор не понимаю, почему.
— Может, от тоски по Кристолу?
— Я тебя умоляю, — глаза кота насмешливо блеснули в полумраке пещеры, где источником света служило только озеро.
Меня уже не пугали блуждающие вокруг тени, и перелетающие с одной стороны грота в другой летучие мыши. Я для них была своей.
— Сирены никогда не отличались утрированным трагизмом. Да, твоя мать была самой милой из рода, но в последнюю встречу она выглядела более чем решительно. И это было после объявления беременности молодой жены правителя!
— Откуда такие подробности? Ты знал мою маму?
— Не так чтобы лично… мой прадед был фамильяром твоей матушки.
— А можно с ним… где он сейчас? — Волнение медленно росло по мере роста быстро вспыхивающих мыслей.
Мне хотелось хотя бы немного прикоснуться к памяти о моей матери, о которой я совсем ничего не знаю.
Но меня ждал облом.
— Он ушёл вместе с ней. Фамильяры неразлучны со своим хозяином не просто так. Мы подпитываем друг друга… наши жизни связаны… — Корвин грустно вздохнул.
— То есть, он умер вместе с ней?
— Однозначно. Именно поэтому я буду защищать твою жизнь любой ценой… даже, если на пути к твоему благополучию будешь мотыляться ты сама.
— Как мило, — кисло улыбнулась я, вспоминая домовика Добби, который в завидным постоянством подвергал жизнь маленького волшебника опасности, якобы для его же блага. — Надеюсь, твоя защита не станет фатальной.
Кот преобразился в пузатого, морщинистого пупса, состроил мне рожицу, после чего с восторженным криком бросился в воду.
Возвращаться в озеро мне не особо хотелось, поэтому я решила оглядеться.
Если бы мне кто-нибудь сказал, что в пещере, практически в темноте, может быть такая упоительная красота, щедро награждающая чувством покоя и полной безопасности, притом что по соседству блуждают чёрные тени чужих душ, подумала бы, что кукушка у балабола поехала реально и весьма качественно. А теперь только гляньте!
С улыбкой повернувшись к ближайшей душе, вытянула руку, чувствуя, что энергия света до сих пор переполняет меня.
— Стой! — Крикнул Корвин, появляясь на поверхности озера. — Не торопись. Я сейчас. Чего ты руки тянешь!? Приём перерождения толком не поняла, а туда же. Между прочим, — едко заметил фамильяр, выходя на берег и снова обретая облик кота, — ты сейчас к паре эрлина Цароса тянешься, а мы договаривались, что перерождать женщину нужно в драконницу или демоницу.
— Прости. Я не против. Только за! Скажи лишь — как.
— Придётся немного попотеть. Проблема заключается в том, что тебе придётся удерживать душу несчастной, пока видения не придут. Я могу только предположить, но появятся они не сразу. Ты поймёшь! Как только увидишь первого новорождённого, начинай быстро прокручивать варианты, выискивая нужного малыша. Душа — это своеобразная ипостась, дающая избранному не столько подселенца, сколько его силу и привязку к тому или иному парному духу.
— Я примерно поняла. Может, попробуем на ком-то другом, прежде чем начнём выбирать маленького спутника для души супруги эрлина?
— Дельная мысль.
Получив одобрение со стороны фамильяра, подозвала следующую за девичьим силуэтом тень.
Её оказался мужской образ.
— Привет… подойди ближе… — чувствуя себя экстрасенсом-шарлатаном, хмыкнула, прежде чем схватить темноту, имеющую плотность только в руках сирены.
Для убедительности даже глаза закрыла.
Я не была готова к неприятным ощущениям.
Сначала закололо пальцы, потом онемение потянулось вверх, перекидываясь на предплечья и плечи, а потом в моё сознание ворвался хор кричащих младенцев, которые в трёх мирах успели появиться на свет.
Перед глазами, как голограммой из фантастики, мелькали лица детей, их окружение, родители, мамки-няньки, если они имелись, и материальный достаток семьи.
Я даже растерялась. Помогла мне сама душа.
Мужчина был сильный… и, как ни странно, он потянулся к ребёнку, которого в колыбели качала мама, а не няня.
Такая себе хибарка, но уют и тепло семейного очага в ней не заметить сложно.
Я отпустила душу, и силуэт мужчины испарился, блеснув в глазах ребёнка.
— Генрих! Ты это видел?! — Воскликнула женщина, не замечающая зрителя в моём лице.
— Да… — восторженно выдохнул отец семейства, крепко обнимая жену. — Титаны благословили нашего малыша! Эрика… надо начинать собирать на Академию Нима!
Улыбнувшись, моргнула, и передо мной снова предстала реальность.
— Ну, как? Сложно?
— Не особо, — ответила честно, растирая руки от неприятных ощущений.