Глава 1
К чему ведут прогулы
Если бы вы спросили меня, кем бы я никогда не хотела быть, я ответила бы... что собой. Я из себя точно ничего интересного не представляю. Не красивая. Не умная. И мои родители не особо-то и богаты, так что всю свою жизнь под елкой я находила не то, что просила... а то, что нужно. Поэтому уже в семь я перестала верить в Деда Мороза. Подарить в самый волшебный праздник в году теплые цветастые гетры могла только мама. И даже то, что потом я эти гетры даже полюбила, никак не спасло испорченную новогоднюю ночь, половину которой я прошмыгала носом в своей комнате. А знаете, как это трудно, быть бедной? Вряд ли... Родителям, конечно, куда труднее, я ни за что не стала бы им жаловаться... Но когда тебя три раза зовут в кино, а у тебя нет на него денег, то в четвертый раз, когда деньги все-таки появятся, уже и не позовут. И всегда найдется какой-нибудь дурак, который не забудет помянуть купленную на распродаже дешевую юбку.
Будь я красивой как Машка Слепцова из параллельного класса... На нее даже одиннадцатиклассники заглядываются. Будь я как она, может, жилось бы легче, но... словом, в модели мне путь закрыт. Намертво. Или... или будь я отличницей. Круглой. Как Ирка Мазурова... Ее, конечно, не особо-то и любят, зато уважают. Особенно перед контрольной. Но и тут не выходит, вроде бы и сижу за учебой с утра до ночи, а особого толка нет Я вечно рассеянная, ошибки леплю глупые... Учителя с моих познаний только стонут, регулярно говоря родителям о репетиторах. Вот только какие репетиторы? Это удовольствие не из дешевых...
В общем, не будь я собой, моя жизнь могла бы стать просто замечательной, но это только мечта. Я всего лишь Ксения Ковригина. Ксенька. И я жуткая неудачница.
Безнадежная.
И вроде бы не все так плохо, мама с папой меня любят, а я люблю их, мы все-таки не самые бедные в мире, да и вообще вроде бы жизнь не так чтобы и ужасна... Как у всех. Да и ведь счастье заключается не в красоте, не в уме и не в деньгах... Только в чем тогда? Вот я некрасивая, глупая, бедная, и я чувствую себя, если ни несчастной, то уж точно несчастливой. Как будто постоянно живу в черно-белом кино. И все вокруг настолько... кошмарно скучное и безрадостное. Порой даже не верится, что это и есть моя жизнь. Как будто просто один длинный затянувшийся сон. Скоро я проснусь – и все будет просто замечательно. Но проснуться пока никак не выходило, и я уныло существовала изо дня в день.
Наверное, это то, что взрослые называют словом депрессия. Говорят, будто люди, у которых депрессия, могут наложить на себя руки... но меня пока не тянет, да и глупо вешаться или прыгать с крыши, только потому, что ты неудачница. Таких неудачников тысячи, и ничего, живут.
– Ксенька! – закричала мама из кухни. – Вставай! А то школу проспишь!
Она уже минут двадцать бренчала посудой, но я изо всех сил делала вид, что сплю. В школу сегодня особо-то и не хотелось... Алгебра с химией и физикой меня точно добьют, да и прогул по этим предметам все равно ничего не изменит. В четверти будет тройка, хоть ты тресни. Еще и этому нужно радоваться. Мама считала иначе, и упорно пыталась заставить меня не пропускать уроки.
– Встаю, ма! – неохотно крикнула я в ответ, и с тяжелым вздохом поднялась с постели. Толком выспаться не получилось. Всю ночь снилась какая-то ерунда: я от кого-то убегала, ссорилась с кем-то, даже вроде плакала – ресницы все склеило и щеки мокрые были. Я вообще часто вижу тревожные, странные сны. Наверное потому, что жизнь у меня слишком уж серая, так хоть во сне что-то происходит.
Проснуться не помог даже холодный душ, под который я встала, уже заранее дрожа от холода. Из под ледяных струй вылезла околевшая, но такая же сонная как и раньше. Ненавижу утро понедельника.
Мама на завтрак приготовила очень полезную и ужасно невкусную геркулесовую кашу, которая у меня уже поперек горла стояла. Как можно варить этот ужас на воде без соли и сахара, да еще и не добавлять масла? Мамуля в очередной раз села на диету, посадив с собой рядом и меня, и папу. А мне-то куда худеть? И так одни кости торчат. С тех пор, как мы стали соблюдать мамины правила питания, жизнь стала казаться еще отвратительней и бесцветней. Будто соль и сахар убрали еще и из любого события.
– Не морщись и ешь! Это полезно! – строго велела мама, внимательно следившая, как я вяло ковыряюсь в тарелке ложкой. Светло-коричневое комковатое варево никаких приятных чувств не вызывало. Желания есть – тоже. Да и голод я в последнее время почти не испытывала. Иногда, правда, ужасно хотелось сладкого... Но от него у меня лицо идет кошмарными красными пятнами. Аллергия.
Ненавистную кашу я в себя буквально заталкивала, то и дело давясь гадким варевом, которое мама готовила вторую неделю на завтрак и ужин.