- Он опасен, - сказал Сарм. - Его следует уничтожить.
- Может быть, - опять сказал Миск.
- И он тряс на меня своими антеннами.
Миск молчал.
- Да, - повторил Сарм, - его следует уничтожить.
При этом Сарм отвернулся от меня и нажал кнопку на панели, у которой стоял.
Не успела его конечность коснуться кнопки, как панель отошла в сторону и в комнату вошли два человека, очень красивых, с одинаковыми фигурами и чертами лица, с выбритыми головами, одетые в пурпурные пластиковые одеяния рабов. Они распростерлись перед помостом.
По сигналу Сарма они встали и стояли перед помостом, расставив ноги, высоко подняв головы, сложив руки.
- Посмотри на этих двоих, - сказал Сарм.
Ни один из этих двоих, казалось, не заметил меня.
Я подошел к ним.
- Я Тарл Кабот из Ко-ро-ба, - сказал я, протягивая руку.
Если они и увидели ее, то не сделали попытки принять.
Я решил, что они генетические близнецы. У обоих большие красивые головы, сильные крепкие тела, в позе спокойствие и сила.
Оба немного ниже меня, но, вероятно, тяжелее и плотнее.
- Можете говорить, - сказал им Сарм.
- Я Мул-Ал-Ка, - сказал один, - почетный раб великих царей-жрецов.
- Я Мул-Ба-Та, - сказал второй, - почетный раб великих царей-жрецов.
- В рое, - объяснил Миск, - слово "мул" означает раба-человека.
Я кивнул. Остальное мне не нужно было рассказывать. Ал-Ка и Ба-Та это названия первых двух букв горянского алфавита. В сущности у этих людей нет имен, они просто раб А и раб Б.
Я повернулся к Сарму.
- Вероятно, у вас тут больше двадцати восьми рабов-людей. - В горянском алфавите 28 букв. Я считал свое замечание язвительным, но Сарм не обиделся.
- Остальные нумеруются, - сказал он. - Когда один умирает или уничтожается, его номер передается другому.
- Начальные номера, - вмешался Миск, - передавались не менее тысячи раз.
- А почему у этих рабов нет номеров? - спросил я.
- Это особые рабы, - сказал Миск.
Я внимательно взглянул на них. Они кажутся прекрасными образцами человечества. Может, это и имеет в виду Миск?
- Можешь ли ты угадать, который из них синтезирован? - спросил Сарм.
Должно быть, я заметно вздрогнул.
Антенны Сарма захихикали.
- Да, - сказал Сарм, - один из них синтезирован, собран молекула за молекулой. Это искусственно созданное человеческое существо. Особо научного интереса не представляет, просто как курьез и редкость. Его в течение двух столетий создавал царь-жрец Куск, чтобы отвлечься и отдохнуть от серьезных биологических исследований.
Я пожал плечами.
- А другой? - спросил я.
- Он тоже представляет известный интерес, это тоже результат профессионального каприза Куска, одного из величайших ученых роя.
- Он тоже синтезирован?
- Нет, - сказал Сарм, - это результат воздействия на наследственность, искусственного контроля и изменения молекулярного кода наследственности в гаметах.
Я начал потеть.
- Один из интересных аспектов этой работы - их сходство, - продолжал Сарм.
Я не мог отличить этих двух человек - если их можно назвать людьми друг от друга.
- Вот свидетельство подлинного искусства, - сказал Сарм.
- Куск - один из величайших в рое, - подхватил Миск.
- А который из этих рабов синтезирован? - спросил я.
- А ты можешь определить? - Это опять Сарм.
- Нет.
Антенны Сарма задрожали и обвились друг вокруг друга. Он трясся, и я теперь знал, что это проявление веселья.
- Я тебе не скажу, - заявил он.
- Уже поздно, - заметил Миск, - а мэток, если он останется в рое, должен быть обработан.
- Да, - согласился Сарм, но ему, видно, не хотелось кончить насмехаться. Он указал длинной передней конечностью на двух мулов. Поражайся их виду, мэток, - сказал он, - потому что они - результат работы царей-жрецов и самые совершенные образцы твоей расы.
Я в это время думал о словах Миска насчет "обработки", но Сарм меня раздражал. Раздражали и эти два серьезных красивых парня, которые с такой готовностью низкопоклонствовали перед помостом.
- Как это? - спросил я.
- Разве это не очевидно? - удивился Сарм.
- Нет.
- Они создавались симметрично, - объяснил Сарм. - Больше того, они умны, сильны и здоровы. - Сарм как будто ждал моего ответа, но я не ответил. - И они живут на грибах и воде и моются двенадцать раз за день.
Я рассмеялся.
- Клянусь царями-жрецами! - богохульная горянская клятва сама выскользнула у меня, она не очень соответствовала моему положению. Но царей-жрецов она не обеспокоила, хотя у любого члена касты посвященных вызвала бы слезы гнева.
- Почему ты сворачиваешь свои антенны? - спросил Сарм.
- Их ты называешь совершенными человеческими существами? - Я рукой указал на рабов.
- Конечно, - ответил Сарм.
- Конечно, - подхватил Миск.
- Совершенные рабы! - выпалил я.
- Наиболее совершенные человеческие существа, конечно, должны быть совершенными рабами, - сказал Сарм.
- Совершенные человеческие существа свободны, - возразил я.
В глазах рабов появилось выражение удивления.
- У них нет желания быть свободными, - заявил Миск. Он обратился к рабам: - Какова ваша величайшая радость, мулы?
- Быть рабами царей-жрецов, - ответили они.
- Видишь?
- Да, - согласился я. - Вижу, что они не люди.
Антенны Сарма гневно дернулись.
- А почему бы вашему Каску не синтезировать царя-жреца? - бросил я вызов.
Сарм, казалось, дрожит от гнева. Из его конечностей выскочили лезвия.
Миск не шевельнулся.
- Это было бы аморально, - сказал он.
Сарм повернулся к Миску:
- Будет ли Мать возражать, если я сломаю руки и ноги мэтоку?
- Да, - ответил Миск.
- Будет ли Мать возражать, если у него будут повреждены другие органы?
- Несомненно.
- Но ведь его можно наказать, - сказал Сарм.
- Да, - согласился Миск, - несомненно, его нужно поучить как-нибудь.
- Хорошо, - согласился Сарм и нацелил свои антенны на двух бритоголовых рабов в пластиковых одеяниях. - Накажите мэтока, - сказал он, - но не сломайте ему кости и не повредите органы.
Как только из переводчика Сарма донеслись эти слова, двое рабов прыгнули ко мне, чтобы схватить.
В то же мгновение я прыгнул им навстречу, застав их врасплох и вложив в свой удар инерцию прыжка. Левой рукой я отбросил одного из них в сторону, а кулаком правой ударил другого в лицо. Голова его откинулась назад, ноги подогнулись. Он рухнул на пол. Прежде чем первый восстановил равновесие, я подскочил к нему, обхватил руками, поднял над головой и бросил на каменный пол длинной комнаты. Если бы это была схватка на смерть, в следующий момент я бы его прикончил, прыгнув на него, ударив пятками в живот и разорвав диафрагму. Но я не хотел убивать или серьезно ранить. Он перевернулся на живот. В этот момент я мог бы сломать ему шею. Мне пришло в голову, что эти рабы недостаточно подготовлены, чтобы наказывать кого-то. Казалось, они вообще ничего не знают. Теперь этот человек стоял на коленях, тяжело дыша и опираясь на правую руку. Это вообще глупо, если он не левша. И он не пытался прикрыть горло.