— Досточтимый Кама Вараш, я же сказал, что царица запрещает приносить в жертву человека! — Он поднял свой жезл и уже грозно добавил: — К тому же не забывайте, что Нерик принадлежит армянам!
Кама Вараш вытер концом пояса пот со лба. Арванд Бихуни с достоинством удалился. В каменной чаше потрескивал священный огонь. На душе у Арванда Бихуни был страх, и навевал его голый череп чужого жреца.
Однако страх недолго держал Арванда Бихуни в своих оковах. Он с едва сдерживаемой усмешкой подумал: «Смотри, лысый, как бы твои интриги не взвили над вашими владениями красного петуха».
Закат уже был на исходе. Улицы Нерика постепенно окутывала тьма. Позакрывались лавки.
Арванд Бихуни свернул в сторону храма Шанта, решил посетить прорицателя Чермака. Вошел он с заднего хода, глубокого, как колодец. На башенном зубце, покачиваясь, издавало нечто похожее на кваканье идолище в образе бога Шанта. В руку ему было вложено кнутовище, которое временами с треском посвистывало, порождая малоприятное ощущение.
Храмовый служитель посветил Арванду Бихуни факелом. Тень служки, пробежав по стене, опередила позднего пришельца.
— Погаси!
Факел угас. Раб, чуть поотстав, вскоре совсем исчез. Арванд Бихуни нащупал в стене гладкий камень, нажал на него, и тот подался вперед. Арванд Бихуни ступил в узкий, как лаз, проход. В лицо ему пахнуло сыростью. Держась за стены, он стал спускаться вниз по ступеням.
В круглой пещерной келье на разостланной бычьей шкуре, заложив ногу за ногу, восседал облаченный в жреческий хитон прорицатель Чермак. Он был совсем еще молод. Под лучом светильника синие глаза искрились блеском. На груди у него висели нанизанные на нить костяшки. Длинный ноготь мизинца правой руки торжественно покоился на белом хитоне. Увидав пришельца, прорицатель Чермак навострился, как змея, учуявшая добычу.
— Разговаривал?
— Да! — Арванд Бихуни сел. — Разговаривал…
— И что?
— Бычок и баран.
Прорицатель ткнул ногтем в лицо Арванда Бихуни.
— Девственница или непорочный юноша! Шант должен получить то, что ему следует! Нарушителя вековечного обычая ждет смерть!
Арванд Бихуни сидел бездвижный. Он испытывал страшное раздражение против прорицателя Чермака. Но и ужас перед ним был немалым. Урожденный армянин отказывается повиноваться приказу царицы армянской?..
Седьмой день от нарождения луны в этом месяце — день бога Шанта. Царица Мари-Луйс призывает гнев богов на город Нерик. Иссякнут источники литого золота, приносимого ими в дар храму. Не будут приходить и люди Кизватского племени, всегда дарившие храму рабов. Иссякнет все, что составляло силу и величие храма…
Прорицатель Чермак возопил:
— Погибель!..
Арванда Бихуни вдруг словно глыбой придавило. Представилось, как пробудится бог-дьявол Угур, поглотит все родники, все реки от Тер Мадона до священного Евфрата и Куры, которая течет вдоль северных земель Хайасы…
— О бог Шант, будь милосерден!..
Подземный дьявол Угур выпустит Медведя — хранителя бед и несчастий, и понесется он, сея ужасные напасти на белый свет. Погаснут все огни…
— Она говорит, пусть приносит в жертву домашний скот. Сколько душе угодно. Еще говорит, пусть наберут воды в Евфрате и принесут к жертвенному алтарю. Молоком пусть его покропят или вином. И ладан пусть несут… Я спросил, что, если огонь разгневается?.. Пляшите, говорит, над ним и спасетесь от гнева, а заодно очиститесь от грехов ваших…
Прорицатель Чермак откинулся назад. Арванд Бихуни безнадежно поглядел на него.
— Девственница, которая предназначалась для жертвоприношения, находится у царицы… Что будет дальше?
— Шанту надо поднести человечью кровь! — прохрипел прорицатель Чермак. — Так должно быть! Иначе появится крылатый дракон Иллуя и уничтожит все и вся. Одна девственница у царицы, но другая-то у Кама Вараша?..
— Царица не позволит. — Арванд Бихуни поднялся. — Она утверждает, что это все ложь. Не будет, говорит, никакого Медведя с напастями и никакого Иллуи. Как мне противостоять царице? Как и зачем?..
Прорицатель Чермак отвернул свой хитон, под ним жались две змеи. Они тотчас потянулись в сторону Арванда Бихуни. Чермак захохотал.
— Ну, человек, выбирай: жизнь или мученическая смерть?
Арванд Бихуни с ужасом отпрянул. По обе стороны узкого прохода выстроились жрецы, и у каждого в руках извивалась змея.
— Итак, решай: жизнь или смерть?