— Твоя! Твоя! — прикинулась покорной царица. — Ты царского рода, тебе теперь и владеть мною, быть моим покровителем.
Она погладила ему руку, и он, совсем уже осмелев, поцеловал ее.
— Скажи, чего ты желаешь, прекрасная Мари-Луйс? Приказывай!
И Мари-Луйс снова почувствовала себя сильной.
Солнце еще не совсем закатилось, а в небе уже высветилась луна. И оба светила были окружены черно-красными ореолами. Не к добру это…
Мари-Луйс терзалась досадой, что своевременно не пресекла вторжения хеттов в Нерик. И зачем было приносить в жертву свою прислужницу? Зачем! Где сейчас Нуар? Что сталось с отважным Арбок Перчем, с Ерес Эпит? Что с ними?.. Кто ответит ей на все эти вопросы? Кто?..
Тяжкая ночь нависла над Нериком.
Таги-Усак глубоко втянул влажный настоянный землей и разнотравьем лесной воздух. С ним было всего пятеро армян-нерикцев. Его сейчас обуревала и гнала вперед только одна мысль: поскорее добраться до ближайшей крепости Егегарич. Надо спешить в Куммаху и к престолонаследнику, сообщить, что Нерик пал и царица в плену. Какой позор!..
Ехали молча, подавленные и потерянные.
Наконец показался Егегарич, город-крепость в лесной чащобе, на взлобке дыбящихся скал, огражденный толстыми стенами.
Староста Егегарича, от природы трезвомыслящий, уравновешенный воин, на этот раз, встречая чудом спасшихся мучеников, был охвачен тревогой.
— Беда-то какая! — всплеснул он руками, встретив приезжих.
Все в крепости загудело, зашумели люди, зазвонили в храме.
Таги-Усак потребовал у старосты новых колесниц. Надо было спешить в столицу. Ни трапезы с ним не разделил, ни в храм не зашел. Не до того ему было при эдакой беде, что обрушилась на них.
Староста без промедления предоставил Таги-Усаку три запряженных колесницы, и тот заспешил со своими спутниками в Куммаху.
На рассвете следующего дня они добрались до крепости Аззи. Тут уже знали о нерикской трагедии и готовились к обороне. Таги-Усак, поспешно принеся жертву храму Мажан-Арамазда, снова пустился в путь, отправив при этом гонцов в города-крепости Ериз и Хаг, в Андзур, Арьюц и Керчанис, чтобы предупредить о возможном вторжении хеттов. От имени престолонаследника он приказал всем быть готовыми по первому зову выступить ему на помощь.
Царская армия стояла лагерем недалеко от Куммахи, в крепости Арипша, на острове заболоченного озера. Там же хранились дворцовые сокровища. Крепость эта была неприступной. Только знающий мог пройти туда и оттуда по узкому камышовому насту, скрытому под илистым покровом. Путь этот был известен лишь нескольким жрецам и военачальникам. На вершинах ближних гор, напротив Арипши, находились такие же укрепленные и неприступные крепости, не имевшие даже въездных ворот. Забраться туда можно было только по канатам.
У подножия гор раскинулось большое поселение Арапес, обеспечивавшее хлебом и продовольствием и войско и двор.
Вдали показался священный Евфрат.
Таги-Усак и его спутники земно поклонились великой армянской реке и направили колесницы к столице.
Недужный царь Уганна, укутанный в теплый хитон, был на ногах. Болезнь вконец иссушила его.
— Будь проклят Мурсилис! — дрожащим голосом прокричал он. — Мне все уже известно, сын мой.
Таги-Усак приложился к руке царя Уганны и сказал:
— Мурсилис — жалкий вор! Обманом одолел беззащитную женщину. Это не останется для него безнаказанным, царь наш!
Престарелый повелитель взмолился:
— Призови сына моего, пусть идет на врага!
Таги-Усак посетил храм Мажан-Арамазда, принес там в жертву богам белого телка и затем выслал, одного за другим, восемь гонцов на восток страны, чтобы разыскали Каранни и сообщили ему о случившейся беде.
Вернувшись из храма, Таги-Усак попросил царя созвать совет старейшин.
— Хоть ты и болен, богоравный царь наш, пусть этот совет пройдет под твоим ведением!..
На совет сошлись правитель Куммахи, старшины, военачальники царского войска, стражи крепостных башен столицы, видные мастера-ремесленники. Из жрецов на совет, вопреки обычаю, никого не позвали. Таги-Усак не забыл, как иные армянские жрецы Нерика пособничали хеттскому верховному жрецу Кама Варашу. Назвав себя служителями богов, они, эти женоподобные оборотни, только знай извлекают личную выгоду. Какого бы рода-племени ни были — язык у них общий и цель одна.
— Волею богов благословляю ваш совет, храбрые мужи! — проговорил царь Уганна. — Будьте мудры и отважны! Моя невестка, о боги, в плену у врага. Приведите войско в боевую готовность к прибытию моего сына.