И почти то же самое сказала Каранни супруга: «Не страшись, смело сразись в поединке с вором Мурсилисом. Мой дух, что дан мне от бога, будет в помощь тебе, и ты одолеешь нашего врага».
Убив злого Бела, сыновья Гайка провозгласили отца своего богом, и так всеми считается и по сей день. Мари-Луйс тоже мечтает провозгласить со временем богом своего Каранни.
«Так будет легче противостоять злым силам и злонамеренным богам и объединить всех армян, сделать Страну Хайасу большой, сильной и единой страной единого народа!» — утверждает прекрасная жена Каранни.
Каш Бихуни, когда речь заходит об этом, воздев руки к небесам, знай твердит:
— Да свершится!..
Каждое утро с рассветом хеттские жрецы во главе со своим верховным жрецом Кама Варашем являлись к царице с визитом, с богатыми приношениями. Потом они пили с ней освященное вино, без устали вознося хвалу. Кама Вараш все воспевал бога-покровителя Нерика Шанта и как бы между прочим внушал ей, чтобы позволила принести человека в жертву этому самому Шанту.
— Он грозен и неистов, благословенная царица. Это ведь и ваш бог, бог армян. Ежегодно в определенный день мы приносим Шанту в жертву человека, чтобы он своим бичом не извел вконец все человечество. Разреши нам, о диво небесное!..
Царица, милостиво улыбаясь, тем не менее очень упорно отказывала жрецам в их просьбе. А однажды утром она вдруг попросила:
— Кама Вараш, приведи ко мне вывезенную из города Хаттушаша хеттскую девушку, хочу узнать у нее, какова воля богов.
Делать было нечего, пришлось Кама Варашу отдать царице хеттскую девушку, которой он уготовил участь жертвы.
Обосновавшись в Нерике, Мари-Луйс почти каждую неделю отправляла лазутчика в пределы владений хеттов. Ей надо было знать обо всем, что там делается.
Но, увы, все эти лазутчики исчезали бесследно. Между тем вокруг носились все более и более тревожные слухи. И хотя по ее личному распоряжению единственный въезд в Нерик охранялся преданными людьми, в городе заметно прибавилось и хеттских жрецов, и разного сброда, якобы пришедшего на поклонение в храм бога Шанта.
В тревоге пребывал и чудом обретший свободу Арбок Перч. Он осмелился посоветовать царице изгнать из Норика хеттских жрецов и всех явившихся на поклонение.
Мари-Луйс, однако, уклонялась от прямых столкновений с хеттами в пределах границ их владений. Каранни со своим войском далеко. Царь Уганна стар и немощен. Что она может сделать одна с немногочисленным полком своей охраны? В иные моменты думалось: уж не отдать ли Кама Варашу хеттскую девушку, почти подростка, которую она взяла под свое покровительство? Но это было бы поражением. К тому же и материнский инстинкт не позволял ей обречь на гибель безвинное существо. Она стала догадываться, что хетты озабочены вовсе не тем, чтобы принести человека в жертву богу Шанту. Цель у них иная: захватить Нерик — вот о чем они мечтают. Эта догадка, отрезвив царицу, прибавила ей решимости. Она послала Таги-Усака к старейшине медников города, к вольному человеку Минаю, разведать, можно ли на него понадеяться, сумеет ли он в нужный час помочь им, собрать отряд ополченцев. У Миная несколько сотен мастеровых, они тоже могли бы быть полезны в случае опасности…
Царице доложили, что с визитом к ней пожаловал верховный жрец Арванд Бихуни.
— Тревоги твои напрасны, божественная, — склонившись в почтительном приветствии, начал он. — Ты выставила у въездных ворот Нерика охрану с приказом не впускать в город хеттов. К чему это?
— А тебя не беспокоят толпы хеттов, кишмя кишащие в нашем городе?
— Нисколько! — уверенно ответил верховный жрец. — Это абсолютно безопасный, мирный люд. Они приходят сюда на поклонение. Не сомневайся, великая царица. Храм бога Шанта — святилище их идола. Это и приводит их сюда. Не подозревай в дурном невинных людей, божественная…
Арванд Бихуни всячески пытался заверить царицу, что никакая опасность не грозит ни ей, ни городу. И Мари-Луйс отчасти успокоилась, но охраны у ворот не сняла. И более того, снова отправила Таги-Усака к старейшине нерикских медников, чтобы тот еще раз подтвердил свое намерение быть им помощником.
Таги-Усак был принят в доме медника Миная как желанный гость. Дверь ему и на этот раз отворила единственная дочь медника Нуар.
— Отец дома?..
— Какой ты скучный человек, — засмеялась Нуар, — все с одним и тем же вопросом входишь. Хоть бы сначала богов восславил, а уж потом…