— Боги со мною в ссоре.
Девушка преградила ему путь, горячо дохнув в лицо.
— Что случилось? Несчастье какое-нибудь?
— Должно быть…
— Отец, отец! — встревоженно позвала Нуар. — Иди сюда, отец. Послушай, с чем пришел этот злоязычный человек!..
Еще при первом знакомстве Таги-Усак заметил, что привлек к себе внимание Нуар, но не придал этому значения, посчитал, что огонь не сильный, прогорит, как костер из сухих веток. Однако в глубине души подумал: девушка ведь может и всерьез увлечься, похоже, кровь у нее горячая…
Пока медник Минай не появился, Таги-Усак решительно сказал:
— Не плутай в хаосе незнакомых дорог, Нуар. Наши с тобой боги далеки друг от друга.
Нуар нахмурилась.
— Из гордости я не должна признаваться, что ты пришелся мне по сердцу. Я не таскаюсь по храмам, не кичусь своей девственностью. Но знай, люблю тебя, и никто, слышишь, астролог и доверенный человек царицы, никто не властен запретить мне любить. И не спеши торжествовать, что отделался от меня. Ты либо будешь моим, либо ничьим. Это свыше предрешено!..
Вошел Минай. Приложив руку к груди, он поклонился и спросил:
— Что привело тебя в такой час, друг мой?
Таги-Усак знал, что медник — человек набожный, понимал, что оторвал его от молитвы.
— Прости за беспокойство, брат, но город переполнен хеттами, — сказал он.
— Я знаю.
— Возможно, что в большинстве это смутьяны и заговорщики?
— Очень возможно. Пусть царица прикажет…
— Надо вооружить твоих людей, брат Минай.
Хозяин дома провел гостя в молельню. До полуночи они оставались там вдвоем…
Провожая Таги-Усака, Нуар сказала:
— Не с целью угрозы, а только из желания просветить тебя хочу рассказать об одном случае, связанном с великой матерью-богиней Эпит-Анаит. Заметь себе, что это было еще до нас с тобой. Как-то, когда она еще была земной и пристанище ее располагалось у истоков Евфрата, встретился ей юный красавец Хатис и завладел ее сердцем. Эпит-Анаит приблизила к себе юношу, стала непомерно возвеличивать, а он тем временем увлекся нимфой Нуар из моря Наири. Все кончилось тем, что Хатис помешался, ушел в горы и там порешил сам себя. Вот так-то, слыхал?
— Слыхал.
— Хорошо, что слыхал. Гнев женщины страшен, знай это.
Таги-Усак приостановился.
— Может, мне не приходить больше к вам, Нуар?
— Почему же? Приходи, пожалуйста, когда тебе угодно. Просто я вижу, мне от этого радости ждать не следует…
Таги-Усак ласково погладил ей руку и удалился.
Отец попросил, чтобы Нуар пригласила к ним всех их работников.
Исполнив поручение отца, Нуар незаметно исчезла из дома. Под сенью темноты она проникла в жилище храмовых кудесниц и разыскала там свою жрицу-покровительницу.
— Ноги у тебя быстрые, матерь-кудесница? — спросила Нуар.
— И крылья есть в помощь.
— Препроводи меня в Тавруберан, к престолонаследнику Каранни.
Жрица засмеялась:
— Хочешь подарить ему свою девственность?
— Царица в беде. Мой долг известить ее супруга. Я поклялась исполнить это. Поспешим.
Жрица-кудесница выбралась из своей каморки и посмотрела на небо.
— Что ж, можно трогаться.
Небо было яснозвездным.
Ночью Урси Айрук прислал царевичу совсем еще юную девушку. Она была изрядно намаслена благовониями. Каранни сердито посмотрел на смело стоявшую перед ним девушку.
— Ты по своей воле здесь?
— Да, я этого хотела. Иначе никто не смог бы меня заставить.
— Горда, видно, очень?..
— Я этого хотела! — повторила девушка. Губы у нее дрожали, а в груди будто голуби бились. — Сама хотела, божественный… Ведь, предаваясь тебе, я общаюсь с богами!..
Каранни засмеялся.
— Кто ты? — спросил он.
— Меня называют дочерью Миная, божественный.
Каранни не захотелось думать о жене. Коли боги послали ему дщерь свою, зачем же их гневить?
— Смотри, не сотвори злого, — сказал он мрачно. — Ночь для наслаждений. А что ты сделала со своей провожатой колдуньей?
— Отправила обратно, божественный.
— Расплатилась с ней?
— Такие, как она, без оплаты и бога не помянут.
Снаружи время от времени доносились голоса ночных охранников.
Утром девушка спросила:
— Теперь мне уйти, божественный?..
— Останься.
Каранни начал готовиться к отбытию из Дзюнкерта, но тут неожиданно прибыл Тамбер, родоначальник провинции Хорер. Царевич с галереи увидел, как тот сошел с боевой колесницы, повернулся в сторону храма, молитвенно склонил голову и затем приказал подвести поближе привезенных в дар царевичу рабов и стадо быков и сгрузить дары с возов.