- Наша царица велела передать вам, что так поступают с ворами в Аттолии, и мы ждем воду из Арактуса, - продолжал аттолиец, но хитрое выражение исчезло с его лица, когда он встретился с бесстрастным взглядом царицы.
С того места, где она стояла, не было видно, жив Евгенидис или мертв, но она не выказывала беспокойства. Аттолиец поднял руку и потер шею, где кожу под волосами уже покалывали тысячи острых иголочек. Он понимал, что капитан, отправивший его в горы с этим поручением, будет не очень удивлен, если он вернется без головы.
- Гален, - сказала царица, но дворцовый врач уже вышел вперед со своими помощниками.
- Он еще жив, - произнес Гален после быстрой проверки.
Врач подвел руку под плечи юноши, но военный министр похлопал его по плечу и, наклонившись, поднял Евгенидиса и понес его во дворец. Толпа расступилась, позволяя ему пройти, и зрители, бросив один взгляд на лицо Евгенидиса, снова повернулись к аттолийцам.
Солдаты переминались с ноги на ногу и непроизвольно сбивались в тесную кучку. Эддис подозвала слугу.
- Эти люди захотят поесть, прежде чем вернутся в Аттолию, - тихо сказала она. - Проследи, чтобы их накормили и оплатили услуги по возвращению моего Вора.
Аттолийцы обменялись встревоженными взглядами, подозревая, что оплатой услуг может оказаться плаха с топором, но Эддис не практиковала казни верных слуг аттолийской царицы. Каждый из них должен был получить серебряную драхму и хороший обед прежде, чем их проводят к границе.
Обращаясь к офицеру, царица сказала:
- Передайте Аттолии, что я пущу воду в Арактус. Она потечет на закате.
Это сообщение было чистой формальностью. Поток воды достигнет Аттолии раньше, чем новость о ее возвращении. Эддис повернулась и толпа, еще не полностью успокоившаяся после ухода военного министра, расступилась перед ней, а затем последовала во дворец.
Эддис села на трон.
- Где мой курьер? - Спросила она, и один из офицеров, назначенный в этот день на дежурство, выступил вперед.
Она отметила про себя, что это был один из ее двоюродных братьев, к которому она питала симпатию.
- Кродес, - сказала царица, - передай от меня приказ инженеру на водохранилище выпустить воду, как мы и договаривались. Затем отправляйся к начальнику заставы на перевале.
Царство Эддис лежало высоко в горах между двумя странами: Сунис и Аттолия, и торговые связи между обеими равнинными царствами поддерживались через один-единственный проход через горы. Он был прорублен в скалах со стороны Суниса, пересекал Сеперхи и спускался к Срединному морю на границе Аттолии. Все путешествующие из Аттолии в Сунис поднимались на перевал и переправлялись по нескольким мостам, важнейшим из которых был Главный мост, соединявший отвесные берега Сеперхи, катящей пенные воды в глубоком ущелье, с седловиной горного хребта. С одного берега невозможно было перебраться на другой иным путем, как через мост, и этот мост контролировал Эддис.
- Передай старшему офицеру на мосту, - продолжала Эддис, - мою благодарность за хорошую службу и приказ задержать десять аттолийских купцов с их караванами. Пусть он конфискует все их имущество, кроме одежды на плечах. Если они будут протестовать, путь обращаются за компенсацией к своей царице.
- Да, Ваше Величество.
- Ваше Величество. - Придворные оглянулись, чтобы посмотреть на аттолийского посла. - Я обязан вас предупредить, что эта новость не будет хорошо принята моей царицей.
- Надеюсь, что нет, - сказала Эддис и повернулась к своему гонцу. - Кродес, - повторила она, - передай: десять больших караванов.
С политической точки зрения потеря Евгенидиса была очень тяжела. Сунис все еще надеялся расширить свои границы и только страх тайного убийства держал его в узде. Но Аттолия постаралась нанести не только политический ущерб. Если бы она хотела лишить Эддис услуг ее Вора, она просто казнила бы его. Она пожелала оскорбить соперницу, и ей это удалось. Даже сто караванов с товарами не смогли бы возместить нанесенную обиду. Вздохнув про себя, Эддис извинилась и пошла наверх повидать своего Вора.
Библиотека была пуста, но дверь, соединяющая ее со спальней-кабинетом Евгенидиса была открыта. Сам Евгенидис лежал на кровати, а Гален, дворцовый врач, склонился над ним. Он выпрямился, когда царица вошла в комнату.
- Он без сознания? - Спросила Эддис, остановившись около кровати.
- Он одурманен, - ответил врач. - Мы дали ему немного опиумной настойки.
Врач был рад, что царица не пришла раньше. Евгенидиса лихорадило, он бредил и никого не узнавал. Пришлось держать его и вливать настойку в рот силой. Трудно определить, сколько он проглотил, а сколько успел выплюнуть.