- Очень хорошо, - похвалила Аттолия Телеуса и его лейтенанта. - Мне было бы жаль потерять его.
Она сошла с раскрашенного крыльца Мегарона и встала перед эддисийцами, нетерпеливо постукивая носком туфли. Она ждала, когда вор откроет глаза. Он выглядел полумертвым и, вероятно, был таковым на самом деле.
Рассерженно зашипев, она прошла между пленными, осторожно переступая через цепи. Склонившись над Евгенидисом, она схватила его за прядь волос надо лбом. Глаза Евгенидиса распахнулись, он испуганно вздрогнул. Глядя на нее, сфокусировавшись на ее лице, он замер, словно парализованный.
- Босяк, - сказала она. - Ты понимаешь, что тебя ждет?
Его рот приоткрылся, он на мгновение зажмурил глаза, а затем открыл их и снова уставился на нее.
- Да, - наконец ответил он хриплым задыхающимся голосом.
- Хорошо, - сказала Аттолия и, не оглядываясь, вернулась назад.
- Я хочу отправить сообщение царице Эддиса, - сказала она Нахусереху, входя в зал и направляясь к трону.
На этот раз стула для посла не принесли. Слуги выполняли только прямые указания царицы, но Нахусерех решил не препятствовать осуществлению мести, отступив назад.
- Ваши курьеры были отправлены в столицу, чтобы сообщить во дворец о казни предателей, - пояснил он.
- Они не знают, как быстрее добраться до царицы Эддиса, - сказала Аттолия. - Мы сможем найти ее только, если она со своим войском. Что, если она в другом месте? Лучше использовать ее человека. Телеус, ты сказал, что твой лейтенант ударил одного заключенного по голове?
- Да, Ваше Величество.
- Он в сознании?
- Уверен, что да, Ваше Величество.
- Ну, тогда приведите его сюда.
Охранники притащили выбранного ею эддисийца и поставили перед троном. Это был седой мужчина, сражавшийся рядом с Евгенидисом на горе.
Он стоял, немного покачиваясь и зажмурив глаза, как человек, мучимый головной болью. Он был немного выше среднего роста, плотный, но не коренастый. Его коротко подстриженная борода была седой, но чуть светлее волос на голове. Аттолия приготовилась к возражениям, но Нахусерех ничего не сказал, даже если и посчитал ее выбор неудачным.
- Ты солдат?
На его куртке не было никаких знаков отличия.
- Да, Ваше Величество.
Его речь звучала несколько невнятно. Удар оказался сильным.
- Ты, кажется, не много достиг к своим годам.
- Может быть, я не честолюбив. - Мужчина пожал плечами.
- Может быть, тебе следовало бы меньше пить? - Предположила царица.
Солдат сузил глаза в ответ на оскорбление, но не стал оспаривать предположение о пьянстве.
- Согласен ли ты доставить мое сообщение? - Спросила царица.
- Вряд ли я смогу отказаться, Ваше Величество, - ответил пленный.
Аттолия спросила себя, что успел сказать ему Евгенидис в те несколько минут, пока старика не вытащили из толпы эддисийцев, чтобы поставить перед троном.
- Скажи своей царице, что я не верну ее Вора во второй раз.
Заключенный тупо смотрел на нее. Она не могла сказать, насколько он понял ее слова. Как сильно лейтенант его ударил?
- Всю оставшуюся часть жизни он проведет со мной, ты понял?
- Я понял, Ваше Величество.
- Эддис послала своего вора украсть меня с престола и привести к ней, как марионетку. Я думаю, Эддис не понимает всю глубину моей привязанности к мидийским союзникам.
Она осторожно посмотрела в сторону Нахусереха. Ее голос наполнился угрозой. Она наклонилась вперед в своем кресле, сжав в кулаках складки платья, словно пыталась удержать внимание пленника в поводьях своей воли.
- Когда вор решил, что я потеряла последнюю надежду на спасение, он предложил мне самой выбрать жизнь или смерть. Я выбрала жизнь и сейчас нахожусь в своем собственном Мегароне. Ты понял, что означает мой ответ?
- Да, - сказал пленник.
- Да, - твердо повторила царица, ясно произнеся это слово. - Так и передай царице Эддиса.
Она кивнула охранникам, те схватили старика за руки и потащили к порогу. Она подождала, когда они подойдут к дверям.
- Скажи Эддис, - сказал она, и солдаты замерли. - Скажи Эддис, что если она попросит, как следует, она сможет избавить своего вора от некоторых страданий. Скажи ей, что она может передать мне ответ с тобой. Он должен прибыть завтра до семи часов утра. Не позднее... под страхом смерти.
Она не улыбнулась, но повернулась к капитану гвардии.