Глава 9. Часть 3
ЗлатаЯ добежала до двери и тихо постучалась, желая обращать на себя как можно меньше внимания. Но я не учла громкий стук сердца. Бьющегося не только от быстрого бега...Это недопустимо – позволить правде о моей расе выплыть на поверхность, и, заполнив анкету ученика, дать оборотням знать, что я человек. Тогда мне можно будет попрощаться с хорошей репутацией, расположением Ларимара, или даже жизнью. И память обо мне будет навеки ассоциироваться с жестокими браконьерами, этими беспощадными монстрами, в которых я частично даже не поверила.И в этот момент, когда я голову потеряла от беспокойства за себя, сознание даже не задел тот факт, что поведение Ларимара представлялось странным. Ведь всё это время я, разумеется, не была оборотницей, о чём он сам прекрасно знает. Следовательно, я – человек, из рода заклятых врагов оборотней! Почему же Ларимара не заинтересовал этот парадокс?С другой стороны, кем тогда представлялись дети, только поступающие в Академию оборотней и особенно в возрасте до пятнадцати лет, когда ещё не выбрана ипостась? По логике, их можно тоже считать людьми. Неужели меня приняли за какую-то изгнанницу оборотней без образования? Меня, как жалкую мошку, безвозвратно затянуло в вязкую, липкую паутину. И я даже без понятия, кто паук...Стоп бурные эмоции, сказала я себе строго и украдкой оглянулась по сторонам – сейчас не время для рассуждений, в "опасной зоне" нужны лишь оперативность, хладнокровие и действия.В моей голове всё представлялось очень быстро: легко постучать в дверь, шустро заскочить в комнату, ловко подхватить непонимающего лисёнка на руки и поскорее гнать отсюда, да подальше. Найти бы ещё какое-нибудь укромное убежище! И не попасться на глаза Ларимару.Вся эта операция со скрытием принадлежности к человечеству выглядела смешной, не окажись бы всё серьёзно и напряжённо.На стук тем временем не отвечали, и я приоткрыла дверь в кабинет Шароуля, мигом увидела лисёнка, даже не помню, где, словно порхнула к нему и...– Сильно болит? – поинтересовался озабоченно, с искренним волнением... Ларимар?! Подкравшийся ко мне с противоположной стороны, там, где виднелась дальняя дверь и выход. Судя по всему, "преграда" между двумя частями комнаты Шароуля, то есть дверь, за которой всегда скрывалась "операционная", была открыта.От неожиданности я чуть не выронила лисёнка, но питомец удержался, поёрзав и зацепившись когтями за мою руку.– Что ты имеешь в виду? – переспросила, дуя на кожу на руке, что осталась такого же цвета. Усиленно показывала оборотню, что на душе спокойно, легко, да и вообще – я просто мимо проходила... А он – явно нет! Бегал, небось, за мной охотился. Лучше бы явился хозяин комнаты, а то неловко хозяйничать – изначально, пока Ларимар не пришёл, я-то планировала всё быстренько...– Твой палец. Разве ты не ради него побежала к лекарю? – Ларимар приблизился ко мне, не сводя подозрительного взгляда с моей руки.Тот самый палец, который я чуть не прищемила, желая выбраться из ванной! До меня наконец-таки дошло, и я решила подыграть ему.– Аа, уже проходит. – Я для реалистично подула и на палец, не выпуская присмиревшего лисёнка из рук. – Где, кстати, лекарь?– Вышел ненадолго... Злата, нам нужно...– Просто прости, – с большим трудом смогла произнести я, но голос всё равно дрожал. – Давай ограничимся этим и займёмся более важным, хорошо?Эти слова правда стоили для меня большого труда и морального спокойствия. И, если оценить ситуацию со стороны ясномыслящего человека двадцать первого века, всё это напоминало комедийный спектакль. Вот только судьба не торопилась сбрасывать с актёров позолоченные маскарадные маски, и зрительный зал не разразился весёлым смехом...Ларимар намеревался что-то ответить, но тут первая дверь, через которую я и прошла без стука, распахнулась, представляя Шароуля.– Что вы здесь делаете, разрешите поинтересоваться? – произнёс врач без сарказма или холода, поправляя пояс на своём длинном белом халате. Видно было, что мужчина немного устал, добродушно ворча.На этот раз я открыла рот, но Ларимар опередил меня и рассказал Шароулю про палец. Собственно, там нечего говорить, палец есть палец, но лекарю хватило лаконичного объяснения.Шароуль открыл ящик своего комода, взял какой-то тёмный флакончик, потрясши его. Бурная жидкость в ёмкости всколыхнулась, Шароуль открыл деревянную пробку, и сильный терпкий запах наполнил комнату. Я чувствовала, что во флакончике густая смесь, каждый глоток которой вызывает острую реакцию и обжигает горло своей бурностью.Однако пить мне это не пришлось, как и следовало ожидать.– Мне нужен твой палец, – велел Шароуль, и я послушно подставила ладонь, предварительно аккуратно поставив лисёнка на пол. Чёрные, густые, как смола, капли недолго оставались на коже и быстро растворялись, оставляя лишь дышащий воздухом жар. Не знаю, что это было за лекарство, но подействовало хорошо: теперь чуть не придавленный палец стал меньше о себе напоминать.