Утром девушки покормили ребят, которые в отличие от Дмитрия, были расстроены, что ничего не помнят. Они мило улыбались, шутили, но напряжение и удивление не сходило с их лиц. Звонок на мобильный их старшему товарищу, прервал для всех тягостный разговор, и воины распрощались, оставив девчонкам свои номера телефонов.
- Катюша, - обратился мужчина к Кэт земным именем, - не уходи не простившись. Звони в любом случае, и я приду, даже с Преисподней, - грустно шутил он, нежно целуя девушку.
- Мы что - то пропустили, друг? - острил Сергей, но Дмитрий уже быстро выходил из квартиры, не оглядываясь. Пришлось и друзьям откланяться, и проститься до встречи.
- Ты не хочешь нам ничего рассказать? - спокойно спросила Луна, когда подруги сидели за чашкой кофе, и Царица кривилась от вкуса напитка, - ты сама не своя Кэтрин.
- Ничего страшного не произошло, - пыталась улыбнуться рокнарка, - мне очень понравился Дмитрий, и я захотела с ним провести ночь, - все более раздражалась девушка, что ей нужно оправдываться, когда сердце ноет от разлуки, - в отличие от вас у меня никого нет в Гознаре, - уже злилась она, - поэтому, могу позволить себе любого мужчину.
- Кэтрин, - смутилась такому напору Валенсия, - мы рады за тебя, но почему ты такая грустная, если все прошло хорошо? Или были проблемы?
- Нет, все прошло отлично, кроме одного, - подозрительно посмотрела она на Царицу, и та сбросила с лица ехидную ухмылку, - почему после насилия Зепара, я осталась девственницей?
- Ничего себе, - взвизгнула Валенсия, - а тебе это не показалось?
- Если и показалось, так не мне, а Дмитрию, - немного успокоилась Кэт, - он был счастлив, имея меня первым.
- Точно, мне трудно объяснить, сама удивлена, - задумалась Луна, - но думаю, этот демон, только, ментально насилует девиц и сводит их с ума. Тебе казалось все, что ты чувствуешь. Я сейчас вспоминаю, что эта тварь была одета, когда мы ворвались в комнату. Тогда не могла здраво мыслить, очень испугалась за твою жизнь.
- Простите меня за вспыльчивость, - со слезами в голосе, проговорила рокнарка, - но мне действительно очень понравился Дмитрий. В Гознаре Марк пренебрег мной, оберегая свою свободу, а этот парень сразу полюбил странную девицу с другого Мира, не опасаясь последствий, и готов быть всегда рядом. Они все бросились в темном проулке защищать нас, зная, что могут серьезно пострадать. Я могу больше не встретить свою любовь, и мне сейчас очень грустно. Тебе Луна сложно меня понять, ты легко изменяешь Белунису, и так принято у вас сильных магов, но у меня же осталась душа поселянки, - и она смущенно потупилась, опасаясь, что сказала много лишнего, и обидела свою подругу.
- Ты права в одном, мы маги живем очень долго, - грустно усмехнулась Царица, - знаешь, сколько веков Архимагу? Около пятнадцати. Теперь, догадываешься, сколько он мог иметь женщин за это время? Это же не реально прожить столько лет с одной избранницей, можно возненавидеть и убить друг друга. Не забывай наш Белунис полубог. Он может жить вечно.
- Извини Луна, - покраснела Кэт, нервно сжимая кулачки, - все еще живу по меркам Рокнарии. Забыла даже, что Дмитрий простой человек, и я не смогу быть с ним долго. Это ужасно не справедливо.
- Главное, ты будешь с любимым, - возмутилась принцесса, взволнованно ерзая на стуле, - пусть десять лет, или год, но с любимым. Это время навсегда останется в твоем сердце, а не все века скучного существования.
- Да, Валенсия права, - тяжело вздохнула Луна, - я всегда вспоминаю нежный взгляд Белуниса, его ласковые руки, трепет от прикосновения сильного тела и горячих губ, а не постельные встречи со случайными самцами. Он всегда был предан мне, его маленькой девочке, которая осталась без родителей и растерялась в этом огромном Мире. Он любит ту испуганную девчонку, а многие хотели, только, тело Царицы. Мне, кажется, я смогу любить его вечно, но не могу устоять и перед другими самцами. Хорошо, что Белунис может прощать, он стал мудрым, прожив столько лет.
- Скорее бы уже пришел знак от Богов, - опечалилась Валенсия, вспоминая Тасмана, и непроизвольно трогая брошь на груди, которую оставила ей тетя. Девушка чувствовала свою вину перед подругами, они не обязаны были ей помогать, - А ты, Кэт, если любишь, то борись до последнего. Я вот не сдаюсь.