— Мар! — дико заорала Гарда.
— Ну чего так орать? Перепутала чуток, — отжала обратно тумблер, и нас тряхнуло — винты включились. — Тогда это!
— Мар, ты уверена? — схватила меня за руку подруга.
— Чего ты так беспокоишься? — повернулась к ней.
— Я летать не умею и хотелось бы без переломов обойтись, — заорала на меня подружка.
— Сядем! Куда мы денемся? — отобрала руку и стала опускать штурвал.
Вертолет кружил над выбранной нами площадью для посадки, винтами поднимая жуткий ветер. Пыль застилала густым туманом все вокруг, а мы все еще кружили, но снижались, навигатор подсказывал обстановку. Любопытные давно сбежали и наблюдали за нашей посадкой на безопасном расстоянии.
Землю под колесами почувствовали сразу, потом еще раз и еще раз. Прыгали на колесах, приближаясь к стеклянной витрине.
— Тормози! — орала на меня Гарда.
— Если только пятками, заодно пилинг себе устрою, — рыкнула на нее.
С нажатием на тумблер зажигания, который вырубил все двигатели одновременно, мы влетели в витрину.
— А вот и аптека. Быстро нашли, — произнесла я, отнимая руки от лица.
— Я тебя придушу, — сказала мне сквозь зубы Гарда.
— Согласна, но сначала давай купим таблетки, а то пахнешь … — сморщила носик.
— На себя посмотри, — буркнула недовольная Гарда.
Благоухающие эстрогеном на всю улицу, мы вылезли из кабины пилотов прямо в разнесенной нами аптеке. Из дверей внутреннего помещения выглянула хозяйка.
— Нам Вирталимус, две пачки! — вежливо попросила я.
— Вы оборотни? — по-деловому поинтересовалась хозяйка аптеки, видимо человек.
Любой оборотень наш запах почуял бы, он в первые сутки вообще очень сильный.
— Оборотни, — кивнула ей.
Аптекарша протянула нам две упаковки Вирталимуса, Гарда расплатилась своими левыми карточками.
— Вам больше ничего не надо? — озадаченно спросила женщина.
Мы осмотрели друг друга, из мелких ранок сочилась кровь.
— Пластыри, — произнесла Гарда.
— За витрину куда чек присылать? — спокойно спросила аптекарша, как будто ей привычно было принимать таких посетителей.
— Витарам, — беззаботно ответила я.
Аптекарша тихо сползла под прилавок.
— Чего это она? — перегнулась через стол, чтобы посмотреть.
— Ты хоть иногда думаешь, прежде чем говорить? — постучала себе по лбу Гарда.
— Так у меня столько налички нет, а родственники, наверняка, оплатят, — ответила подружке.
— Там вода, неси, — перепрыгнула через прилавок Гарда.
Подошла к витрине с бутылками питьевой воды. достала сразу три поллитровые и принесла подружке.
— Три зачем? — открывала одну Гарда.
— Таблетки запить, — вскрывала пластины и запивала таблетки.
— Правильно. В чувство можно и позже привести, — тут же подхватила мою идею Гарда.
После выпитых таблеток стало даже легче дышать, нервозность пропала, зато проснулся аппетит. Женщину привели в чувство быстро, она поморгала на нас глазами и постаралась отползти в сторонку.
— Мы оплатим. Если вас мои родственники не устраивают, я сама вам позже заплачу, — постаралась мягко говорить аптекарше.
Женщина замотала головой. Куда делась ее выдержка? Или фамилия моих царских родственничков была последней каплей?
Мы с Гардой отправились на выход, переступая через битое стекло и вывороченную раму витрины. Кабина вертолета заняла все пространство, так что единственное доступное пространство для выхода была стеклянная дверь, сквозь которую, как в зоопарке на нас глазело пол города.
— Дворец как найти? — открыв дверь и распугав зевак, спросила я.
— Туда, — махнули нам очень дружно несколько рук.
— Благодарю, — царственно кивнула им и направилась в указанном направлении.
— Запах вроде прошел, — принюхалась ко мне Гарда, когда мы покинули толпу любопытных.
— Это радует! — довольная произнесла и потопала дальше в направлении высоких башен дворца.
На нас поглядывали любопытные из окон. Наделали мы шума своим приземлением. На входе во дворец нас остановили охотники, одетые в старинную форму семьи Витар.
— Марлис Хаш-Сантар! — с царским величием представилась я.
Охотники перевели взгляд на Гарду.
— Моя охотница Гарда Хаш, — представила подругу.
Дело в том, что когда ее купил мой отец, Гарда была сиротой, и никто не знал ее имени и фамилии. Поэтому отец дал ей имя и половину своей фамилии, так мы чувствовали себя почти сестрами.