От поедания весьма недурственного жаркое из цыплака (местная домашняя птичка), меня оторвал пронзительный детский крик полный боли и отчаяния, он доносился снаружи и я, даже не задумываясь, подорвалась с места. Меня остановил капитан.
-Я проверю, - сказал он.
-Доложить, - сказала я, кивком соглашаясь с разумной осторожностью.
Грумон прошёл к двери, приоткрыв, оценил обстановку на улице. Там уже почти стемнело, но для глаз демона темнотой можно считать только безлунную ночь. Затем он вернулся ко мне и тихо доложил:
-Двое послушников Скита лет по тридцать поймали мальчишку, парню лет двенадцать.
Теперь я вскочила ещё быстрей. Все поднялись и проследовали за мной, но остановила их жестом.
-Ма, па, Ир, останьтесь здесь и двое из охраны тоже, остальные за мной.
-Госпожа, это не разумно, - попытался остановить меня Грумон.
Но я не слушая голос разума в лице капитана, вылетела из трактира. Ирка, не желая чего-то пропустить, тоже вышла следом. Нашему взору открылась весьма неприглядная картина. Один из послушников Скита поймал мальчишку магической петлёй за шею и тащит за собой по земле. Мальчик хрипит и пытается вырваться, на лице второго послушника играет злая усмешка.
-Прекратить!- не подозревала, что у меня командный голос.
Служители Скита поняли, что обращаются именно к ним и остановились.
-Этот мальчишка наш, - сказал тот, чьи руки были свободны от заклятия.
-Я не вижу на нём штампа, подтверждающего ваши права и тем более, не вижу, чтоб он выражал желание идти с вами.
-Он был куплен нами у его семьи за двадцать серебряных монет, он наш.
-Отныне этот мальчик - подданный Пустынных земель и я требую, чтоб вы отпустили его. Как его повелительница запрещаю ему служение Скиту.
Эти олухи засмеялись.
-Так ты и есть та самозванка?
Воины дёрнулись, чтоб покарать невежду, но я остановила их жестом.
-И если мы тебя убьем, то сделаем хорошее дело.
Он очень быстро сформировал огненное заклятие и швырнул им в нас, но я поставила защиту раньше. А потом смела их потоком воздуха и отшвырнула метров на двадцать. Мальчишка не растерялся, когда удавка перестала его держать, забежал нам за спины, присев на корточки.
Маги быстро поднялись с земли и ударили молниями, но тщетно, тогда я понизила температуру воздуха вокруг них. От резкого холода их сковали судороги и теперь они корчились на земле, сжимая зубы. Когда мы смогли подойти к ним вплотную, я достала две золотые монетки и бросила их скорчившимся на земле послушникам.
-Вы не покупали этого мальчика и о нём не слышали и не услышите.
-Добить?- равнодушно спросил один из воинов.
-Пусть живут, оклемаются они нескоро, зато накрепко запомнят, как не хорошо распускать язык о человеке, которого они не знают.
-Как скажите госпожа.
Подхватив мальчишку, по-прежнему сидящего на земле и прикрывающего голову руками, отправились в "Чарку". Толпа зевак увидев, что мы возвращаемся, быстро рассосалась и сделала вид, что всё происходящее их не интересует.
Отец, сидя за столом, сжимал и разжимал кулаки, что выражало крайнюю степень беспокойства, а мама покусывала костяшки пальцев на правой руке. Воины оставшиеся охранять их, увидев, что все вернулись целыми и невредимыми, разошлись по своим углам зала.
Я посадила мальчишку рядом и попросила трактирщика принести ему жаркого. Он всё время держался за горло и боялся поднять глаза.
-Ма, па, познакомьтесь, это мой новый подданный. Ну, парень как тебя зовут?
Вместо ответа он просипел что-то нечленораздельное, потом попытался откашляться, но результат был тот же.
-Ну-ка убери руку, я посмотрю.
Мальчишка содрогнулся, зажмурился и нерешительно убрал руку. Шею его опоясывала широкая бурая полоса запечённой крови.
Мама охнула и прикрыла рот ладонью. Осмотрев повреждения и проделав небольшую диагностику, поняла, что серьёзных повреждений нет, просто слишком сдавили гортань. Он пришёл бы в себя через пару часов, но я всё равно приложила пальцы и пробормотала общеисцеляющее заклятие. Оно отозвалось теплом под моими пальцами, мальчик в испуге открыл глаза и вздрогнул.
-Так лучше? - спросила я самым дружелюбным тоном, потому как понимала, что сейчас он боится всех и даже собственной тени.
Он снова прокашлялся и заговорил:
-Марк. Меня Марком зовут. Я домой хочу, можно пойду?
-Посиди с нами Марк, поешь, сейчас принесут вишнёвый пирог.
Видимо, перспектива поесть вишнёвого пирога была редкостью в жизни Марка, поэтому, поколебавшись долю секунды, согласно кивнул. Я расспросила его, где он живёт. Оказалось недалеко. На вопрос о матери не ответил, и я сделала вывод, что именно она продала мальца, но выводы мои были неверны. Когда малыш наелся от пуза, то я и ещё пять воинов во главе с командиром, отправились провожать паренька домой. Хотела поговорить с мамашей, но встретил нас отец Марка.