- Не скажу! Будешь себя хорошо вести, сам узнаешь. Так, а где чай, где мои конфеты? Сам все слопал или подружку угостил за мой счет? Признавайся!
- Всё на месте, накрывай! – был у Царицы еще «царский» прикол, не любила ни есть, ни даже чай пить на кухне, говоря, что она для приготовления пищи, а накрывать надо в гостиной, столовой, летней веранде (ну-ну, сразу видно, дочь не самого бедного владельца частного дома в Чермете) или даже спальне (особенно принимая во внимание, что в большинстве случаев я снимал однокомнатную квартиру). – Никто на твои конфеты не позарился, вот они, - и прикусил язык, чуть не сказав, что Конфетик конфеты не жалует, и так пышнотелая, мечтает похудеть.
Если кому-то кажется (как показалось в первую минуту мне, узревшему озорную Царицу в плотном, теплом, застегнутом на все пуговицы, но все же халатике), что облегчение доступа к телу знаменовало полноценное овладение ее хозяйкой, то он жестоко ошибается. В первую очередь у халатика была утилитарная задача – чтобы «юбка не помялась», тем более платье, в котором Царица была в тот день: изысканное, красивое, дорогое, явно не для повседневного ношения. Тут конечно, можно задаться вопросом, для чего же (кого же) она его надела, планируя в квартире сразу же переодеться в домашнее, и значит, полюбуюсь я на нее в празднично-выходном наряде без полушубка всего несколько минут? На самом деле вопрос, понятно, что риторический. Ибо велика тайна женских мотивов и сомнительна их разгадка.
Но не буду и грешить против истины, голословно утверждая, что никаких подвижек по сравнению с днем первым, помимо облачения героини, не было. Прогресс был, и немалый!
Диван был не только раздвинут, но и застелен постельным бельем. И Царица милостиво соизволила разрешить мне лечь, сняв рубашку (под тем же предлогом, что изомнется, а оглашать наличие у меня домашней футболки я не стал), а потом и майку. Брюки, правда, в тот день так и не оказались сняты, хоть и бесился под ними член, ощущая, что другим частям тела позволено больше, чем накануне, но конкретно он почему-то в пролете.
Терпение и труд всё перетрут, да, я об этом говорил и ранее, и повторю не раз. Но кто бы знал, чего мне стоило преодоление настоящего панциря, принявшего облик халатика. Сколько я целовал и гладил Царицу, уламывал словесно и эмоционально, прежде чем была расстегнута первая пуговица. И сколько выслушал «шкафов» и «желтых шкафов», пытаясь расстегнуть первую же, но снизу. И переключившись снова в область бюста, целуя в губы и шею, ловя моменты, когда она плыла от ласк, и я мог шарить руками по всему ее телу, в том числе и не встречая особого отпора, когда легонько прикасался или явно тискал ее солидные сиськи, сокрытые пока двумя слоями ткани, сумел расстегнуть вторую пуговицу сверху. И как черной молнией сверкнул ее солидный, добротный, обнявший со всех сторон грудь лифчик на белоснежном фоне тела.
Не буду дальше утомлять читателей детальным пересказом, какой ценой давалось мне расстегивание очередной пуговицы на халатике-панцире и доступ к следующим сантиметрам живого, теплого, манящего тела. Я продирался сквозь завалы «шкафов», уворачиваясь от особо опасных «желтых», я шептал комплименты и легкую похабщину, я убеждал Царицу в ее привлекательности и собственном восхищении. Иногда мы брали передышку и просто лежали рядышком, болтая на отвлеченные темы или комментируя с юмором текущую ситуацию на поле боя. Но, однозначно, с того момента, как мне удалось прикоснуться к лифчику напрямую, дело пошло веселей!
Подводя итог достижениям второго дня, и указывая преграды, которые остались пока не преодоленными, стоит отметить вот что. Сама встреча продлилась четыре часа, если вести отсчет с 14-00, когда я забрал ее из села, и до 18-00, когда повез обратно. За вычетом дороги и чаепитий (которых, кстати, было два – в самом начале по прибытии на квартиру, и еще мы сделали перерывчик, подгадав под five o'clock между условными заходами, почувствовав, что устали, вспотели, хочется освежиться, принять душ, промочить горло и остудить горящие после долгих поцелуев губы), пролежали мы на диване часа два с половиной, не меньше. Но и мне, и Царице показалось, что пролетели они в мгновение ока, и, расставаясь, она не то что твердо пообещала, но сказала, что постарается назавтра вырваться пораньше.
Не могу судить, задумала ли Царица заранее планомерную сдачу бастионов и следовала этому графику, или же получилось спонтанно, но по факту к исходу дня, мне удалось снять все внутренние тормоза, барьеры и самоограничения девушки, касающиеся ласк выше пояса.