Игумен. Они приветствовали тебя.
Царица. И его приветствовали. Представь себе ропот целой Грузии! И он стоял и был выше меня — и еще больше становился он, когда снимал шапку. Я снова скажу ему это, снова напомню, когда он вернется. тревожно. Ведь он вернется? Молчание.
Царица. Вы молчите и глядите в землю. Не молчи же ты, священник. Ты так часто и охотно болтаешь и часто говоришь то, что нужно.
Священник. Если я знаю князя Георгия — он придет.
Царица. Не правда ли? Если он чего-нибудь хочет, то уж хочет. Солдаты, в погребе лежит тело, принесите его наверх. Я его роскошно украшу и пошлю к товинцам, чтобы сделать их своими друзьями. И еще я пошлю им много даров. Гетман и солдаты уходят.
Царица. Может он быть здесь сегодня к вечеру? Вы молчите. Наверное, он может к вечеру быть здесь. Почему ты так серьезен, игумен?
Игумен. Я хочу кое-что сказать: для веры ты ничего не сделаешь, если отошлешь тело хана.
Царица. Я освобожу Георгия.
Игумен. Но не обратишь язычников.
Гетман возвращается с солдатами. Я пришел, хочу доложить, что явились два офицера со свитой.
Священник спешит к глубине сцены.
Царица. Два офицера? От Тараса?
Гетман. Нет, не наши. Это два татарских офицера. Я не мог хорошо их рассмотреть в тумане.
Царица. Выстрой твоих солдат, чтобы я могла принять их с почетом. Офицер исполняет приказание.
Священник возвращается. Это товинцы. Те же два офицера, что были тут, чтобы выкупить хана.
Царица радостно. Посмотри, священник, может быть, с ними князь Георгий.
Священник. Князя Георгия с ними нет.
Царица. Нет! Сжимает руки на груди. Как вы думаете, что за вести несут они?
Ждет минуту, всходит на свой престол и садится.
Два татарских офицера и солдаты. У одного офицера на копье белый платок. На них белые тюрбаны и широкие шелковые халаты. На поясе сабли и кинжалы. На левом плече у них украшения из красных конских хвостов. На правом рукаве по пяти раскрашенных шариков, пришитых в ряд. На груди у них золотые перевязи. На ногах — туфли. Они останавливаются у входа и подносят руку к губам, лбу и груди. Царица кивает им. Офицеры приближаются с опущенными глазами. Солдаты останавливаются у входа.
Царица. Привет вам, воины; кто послал вас?
Первый офицер. Привет тебе, великая царица. Все товинцы послали нас.
Царица. Чтобы предложить выкуп за вашего мертвого хана?
Первый офицер. Да, это так. Два дня и две ночи тому назад мы были здесь; тогда наш хан был еще жив.
Царица. Он был убит не по моей воле.
Первый офицер. Твой супруг, князь Георгий, велел убить его.
Царица. Нет, хан сам виноват. Он бежал. Кто вам сказал, что князь Георгий?.. Моего супруга не было, когда это произошло.
Второй офицер. Не будем об этом спорить. Аллах попустил, чтобы хан умер. Никто не может избежать воли Аллаха!
Царица. Князь Георгий у вас в плену?
Первый офицер. Он в наших руках.
Царица. Что вы требуете за князя Георгия?
Первый офицер. За живого?
Царица. Да, да, за живого. Значит, он жив? Слава Богу!
Игумен. Ты стоишь не на верной почве, царица. Это тебе надо требовать выкупа.
Царица. Чего мне потребовать, благочестивый отец?
Игумен. Ты знаешь, дитя. Прежде всего — истинной веры.
Царица. Если вы все в Товине согласитесь стать христианами — вы получите тело хана. Согласны ли вы креститься? Нет, видишь, они не согласны, они закрывают лицо руками.
Игумен сурово. Ты заставишь их согласиться, царица, и не остановишься ни перед чем.
Царица. Но ведь в их руках князь Георгий, и они могут сделать с ним, что захотят.
Игумен. Истинная вера не заботится об этом. Ты избрана Господом ввести христианство в этих странах.
Царица. Я еще раз попробую. Слушай же, благочестивый отец, как я еще раз попробую. Офицерам. Как решаетесь вы, товинцы, противиться мне? Разве вы не знаете, что я могу вас победить и заставить принять мою веру?
Первый офицер. Некоторых, может быть, ты и можешь заставить — худших из нас. Но остальные, весь Товин, — будут сопротивляться.
Царица. Всех вас я могу заставить. Вы еще не видели моего могущества. Вы думаете, что можете делать, что хотите. Несчастный народ, да вы ведь погибнете! Вы все еще стоите так близко к моему замку, как вчера?