Царица. Я была не права, товинцы, когда отказывала вам в вашем столь справедливом требовании.
Второй офицер. И за эти милостивые слова благодарим тебя, великая царица.
Царица. Я должна вас благодарить за то, что вы позволили вернуться князю Георгию. Увлекает за собой князя Георгия.
Князь Георгий. Я не дам себя обмануть твоею мягкостью; я знаю, что меня ждет, ну что ж, пусть будет.
Царица. Что ты думаешь?
Князь Георгий. И все-таки, священник, я все потерял. Моему великому плану не повезло. Воистину, я с фонарем искал своей гибели — и вот нашел ее.
Священник. Гм, я в этом не совсем с тобой согласен.
Царица. О какой это погибели ты говоришь? Обнимает его. Я люблю тебя, Георгий, за все то, что ты совершил.
Князь Георгий. Ты? Что ты говоришь?
Царица. Да, я.
Князь Георгий. Этого не может быть. За все то, что я совершил? Я послал письмо хану Карскому, для того, чтобы истребить твое войско. И когда это не удалось — я написал на тебя здесь.
Царица. Но все это ты совершил из-за меня?
Князь Горгий. Да. То-есть, нет. Вовсе нет. Кто тебе сказал? Ты не должна этого знать. Ты разболтал, священник?
Царица. Это было в твоем письме.
Князь Георгий. В письме? Разве письмо перехватили?
Царица. Да, да — вот оно у меня. Подымает в руке письмо. И это было хорошее письмо. Для меня оно было, как тогда в Тифлисе.
Князь Георгий. Как тогда в Тифлисе?
Царица. Как в те времена, что мы были совсем юными, и ты любил меня.
Князь Георгий, не двигаясь. Тамара!
Царица. Да, приди, Георгий! Я люблю тебя! Они обнимаются.
Царица. Возьми цветы. Это твои цветы. И больше я не стану холодно смотреть на тебя.
Князь Георгий. Товинцы должны знать это. Берет цветы, идет через залу, оборачивается к товинцам, ведя за собой царицу. Товинцы! Сердце царицы — мое, как в дни нашей молодости, как в Тифлисе. Она сама это сказала и отдала мне свое сердце. От нее я получил эти цветы. Обрывается, обращается к царице. Тамара! Да благословит тебя Бог! Далека ты была от меня — я хотел овладеть тобою снова — и совершил безумные дела.
Царица. Лучшее дело твое ты совершил!
Князь Георгий. Товинцы! Царица изукрасила гроб — возьмите его, куда хотите, и идите с миром.
Царица. Потом я пришлю вам дары, товинцы, ибо я высокомерно обошлась с вами.
Первый офицер. Немного мира — было бы лучшим даром для нас, царица.
Второй офицер. Это правда. Мы не просим двух лет мира, а только, чтобы один годик мы могли прожить мирно.
Царица. Если вы этого требуете — пусть в течение двух лет будет мир! Вели позвать писцов, священник! Священник уходит во вторую дверь.
Князь Георгий. Так, Тамара. Хорошо им будет пожить два года в мире.
Царица. И пищу и одежду я буду посылать вам в течение двух лет, чтобы вы не нуждались.
Второй офицер. До земли мы кланяемся тебе, великая царица, и благодарим за твое милосердие.
С этой минуты оба офицера начинают тихо переговариваться друг с другом и со своими солдатами.
Священник возвращается с писцами, которые устраиваются на полу, около места царицы. Царица идет к своему трону, все подходят, только товинцы остаются сзади.
Царица диктует. Пишите, что весь народ товинский, с которым я вела войну — от нынешнего дня, в течение двух лет, будет жить в мире. Пауза. И далее, что товинцам будет высылаться из владений царицы пища и одежда в течение двух лет, чтобы они не терпели нужды. Входят Георгий и Русудан в праздничных платьях.
Князь Георгий идет к ним и обнимает их. Георгий! Дети мои! Русудан! Георгий, Русудан! Ведет их к дивану, куда они все трое усаживаются; он раздает цветы детям.
Царица диктует… И это скрепляет царица своею печатью. Делает знак. Подойдите, товинские воины.
Оба офицера подходят. Фатима идет к детям, которые бегут ей навстречу, с цветами в руках.
Второй офицер первому. Хочешь ты говорить?
Первый офицер. Нет, говори ты!
Второй офицер. Пусть будет так…Мы думали о том, царица, что ты могущественна и что мы перед тобою ничто. Последний наш хан умер и нет у нас другого, чтобы собрать нас. Дозволишь ли ты нам жить в мире и в нашей вере, если мы пойдем под твое владычество?
Царица встает и стоит, также и князь Георгий. Все слушают.