И гримаса лицо исказила,
Смотрит жалобно ищущий глаз.
Со щеки облетели белила
И слеза из очей пролилась.
«Не видали ль мою Коломбину?
Не встречали ль ее вы в цветах?
Ее очи – как хвост у павлина.
Коломбина! Желанная! Ах!»
«Не встречали?»
И снова он плачет
И роняет с шампанским бокал
И в одежду широкую прячет
Деревянный, но острый кинжал.
«Ах! Мне кажется: там, меж маркизов
Коломбины мелькнуло перо!»
К ним спешит и назойливый вызов
Суетливо кидает Пьеро.
…Не нашел. С миной полной загадок
На эстраду проворно взбежал,
Из под желтых, обтрепанных складок
Он извлек деревянный кинжал.
И над ним молчаливо простерся,
Как над черною бездной букет,
И струя золотистого морса
Обагрила натертый паркет.
И, ресницы широко раздвинув,
Ищет милую трепетный взгляд,
И белила, как гроздья жасминов,
С бледных щек вместе с пудрой летят.
Арлекин
В танце полуночных кукол
В бубен звонкий ты один
Радостной рукой не стукал,
Загрустивший Арлекин.
Сверху горсть бумажных игол
На плечо твое легла…
Кто-то близко, близко двигал
Глаз прозрачных зеркала.
Кто-то пел, манил печалью;
Взор следил упорно твой
За приподнятой вуалью
Коломбины огневой.
И когда Пьеро счастливый,
Твой старинный, бледный враг,
Пригласил ее учтиво
На задорный краковяк,
Ты, взлелеянный отвагой,
Как издревле повелось,
Проколол неострой шпагой
Грудь уставшую насквозь.
Сонет в альбом маркизе
Бибе Альтшулер.
О, с чем сравнить могу я Вас? И мне ли
Вас воплотить дано в одну из грез?
Маркиза! Вы благоуханней роз,
Расцветших в Вашем цветнике в апреле.
Ваш голос сладостный, как звук свирели,
Что ветер ласковый ко мне донес.
Ваш взор то солнца луч, а то мороз,
По одинаково достигший цели:
Я неуверенно дрожу пред ним,
То радостью, то горечью томим.
Ваш бледный лоб венчают жемчуга,
А я – учтиво, робкими шагами
Бреду по светлым залам вслед за Вами
И трепещу, покорный Вам слуга.
Маркиза
Голубые с золотом карнизы,
Вечер дремлет в тонких шторах…
В спальне маленькой маркизы
Меж цветов крадется шорох.
Луч прядет немые тени,
По стене скользя несмело…
Пред маркизой на колени
Пал маркиз в камзоле белом.
Над диваном бледные эскизы,
Белых роз не перечесть!
«О, прелестная маркиза!
Разрешите преподнесть
Бирюзовое колечко!
О, маркиза! Верьте мне!»
Тают восковые свечки
В шелестящей тишине.
Свечек тонких свет неясный
Тонет в золоте картин,
Шелестит камзол атласный
И недвижен кринолин;
И смущенная маркиза
Молча глазки опускает.
Гаснут в сумраке карнизы,
Розы томно засыпают.
«Вас люблю»,
. . . .он повторяет,
Взор его блестит слезою
И на пальчик надевает
Ей колечко с бирюзою.
Сантиментальный романс
Бибе Альтшулер.
Когда рукою неуверенной
К ногам роняли Вы платок,
Толпа поклонников растерянно
Металась возле Ваших ног.
Когда же шумной кавалькадою
Мы мчались летом, в поздний час,
Лишь слабый зов: «Маркиз! Я падаю!»
И все толпились подле Вас.
Когда же Вы, пройдя гостиную
С ее фаянсом голубым,
Где паутинку томно-длинную
Сплетал табачный легкий дым,
Вели в столовую нас к ужину,
Мы шли нестройною гурьбой
И после кофе Вас «жемчужиной»
Мы величали всей толпой.
И много песен проливали мы,
Когда неясный небосклон
Полупрозрачными эмалями
Горел с сердцами в унисон.
Когда же в вышину хрустальную
Вы отошли, как тихий свет,
Пролив слезу сантиментальную,
Я лишь один поплыл во след.
Гадание
Посв. Василию Князеву.
Подперев руками голову,
О милом гадаю
И расплавленное олово
В ковш с водой кидаю.
Эх! Не плавится тяжелое,
Завитки не четки…
Видно доля невеселая
Суждена сиротке.
Не должно, не смеешь плавиться
Ты крестом-могилой!
Неужель ко мне, красавице,
Не вернется милый?