Это был летний центр города, весь в тенях и солнечных пятнах от лип и тополей.
И вот пришли мы, пятилетки, в этот кинотеатр, и, разумеется, кто-то устроил драку, а потом нас усадили в темном зале...
Я не помню названия фильма и его сюжета - тем более, но он наверняка из начала 90-х, ведь на начало 90-х пришлось мое детсадовское детство. Кино в пять лет - целое событие. Огромный экран, старенький кинопроектор шуршит, скачут по экрану пятнышки и полосы. И сам фильм - о далекой-далекой жизни, об американских ребятах, которые отправились в путешествие на яхте - кажется, искать сокровища. У этой яхты было красивое название - "Рамона".
Наверное, проектор был уже совсем подыхающий, потому что казалось, что фильм мы смотрим через темное коричневое стекло. Знаете, раньше мода была такие стекла вставлять в "стенки". И от этого все вокруг казалось теплым и живым. Эти ребята американские, и их враги, и чужое, незнакомое - и знакомое одновременно - солнце, и весь мир.
Весь мир - в цветах старого кино.
Будет весна
Они были такими, как мы. И мечтали о том же, о чем и мы. И надеялись - нет, не будет войны. Не будет... Но тяжелым грохотом сапог, черным дымом, злыми запахом гари и походных костров - пришла война, растоптав и мечты, и любовь... Что будет - они не знали. Но сражались. Не на жизнь. В руке ослабевшей гранату сжимали и отчаянно верили - будет мир. Отгремят канонады орудий. Будет солнце таким же горячим. Будет лес шелестеть весной. Но эту горечь, въевшуюся навсегда - вкус пороха на потрескавшихся губах, эту горечь нельзя избыть. Нельзя так просто забыть. А ведь они были такими, как мы... И ждали светлой весны. Когда уже - можно пройти по улицам, не боясь, когда можно забыть про окопную грязь, и легкое платье надеть вместо военной формы. И сражений поля затянут раны свои, и там вырастет хлеб, будет музыка где-то звучать... Они были такими, как мы. И вечно мы будем о них думать и вспоминать, покуда все войны не отгремят. Пока не останется в мире машин и солдат, способных таких же, как мы убивать. И будет весна - опять...
2015 год.
Яблоки
Рюкзак восхитительно пах поздними осенними яблоками. Антоновкой, наверное. Яблоки жили в нем постоянно, они не переводились там - словно кто-то доставал их из самой Нарнии. Наверное, в Нарнии именно такие яблоки: не глянцевые, не блестящие, а чуть неправильные, слегка зеленоватые, с румяным боком в розовых прожилках, но ароматные, такие, что кусаешь и сразу ощущаешь кисловато-сладкий вкус счастья. Яблоки заворачивала на завтрак в газету бабушка, яблоки воровали из школьного сада. Сидишь на уроке и ждешь - ну когда же перемена, когда? А рука - нырь в рюкзак. Там они, миленькие! Потом идешь - октябрь, листья шуршат, солнце, свет, шарф кое-как намотан, а ты шагаешь по бордюру в нелепых резиновых сапогах и грызешь это яблоко. И пальцы липкие от сока. А впереди - целая жизнь. Зимой, когда уже снег, когда возвращаешься в сумерках, потому что учишься во вторую смену, яблоки лежат в мешочке - сушеные. Достаешь их на морозе по одной дольке и перекатываешь на языке, прежде чем проглотить. Кисло! А потом, в восьмом, в августе, узнаешь случайно, что школьный сад будут рубить. Ходишь под этими яблонями, вспоминая пироги и кисели, которых немерено ел-пил в столовой. И понимаешь - вот они, перемены. Не когда-то потом, а сейчас. Ежеминутно. Ежесекундно. И ты выходишь из яблоневого сада на дорогу, пыльную и пустынную в десять вечера, и идешь вдоль ограды - куда-то, сам не знаешь, куда, то ли к реке, то ли к новым домам. И твой рюкзак все еще восхитительно пахнет яблоками.