Прохор не появился. И тут Пётр понял, что две корзины с продуктами в дормезе забыли, и придётся идти, есть в ресторацию какую-нибудь. Нет. Не наш метод — самоубийство. Бродить одному вечером по заваленному сугробами тёмному городку не хотелось. Граф пошёл перекусить в общую залу постоялого двора.
Было накурено и воняло, как в пивной у вокзала в будущем. Кислым пивом, рыбой, ещё гадостью всякой. Но хуже всего — подгоревший жир, бараний, наверное. Столов полностью свободных не было. По одному, по двое, но сидели за всеми на высоких и широких лавках. Пётр Христианович совсем уже было собрался уйти, лучше утром и поужинает и позавтракает, но тут ему наступили на ногу. Граф мелкого урода в партикулярном платье оттолкнул и запрыгал на одной ноге. А этот, с позволения сказать, индивид, обернулся, увидел генерала скачущего и сказал на языке Жоржа Помпиду.
— Жё вэ тё никЕ та гёль (я тебе рожу расхерачу). — Ну, пьяный в дымину, что с него больного возьмёшь, кроме анализов.
— Проспись, — посоветовал Пётр и решил ещё быстрее смотаться. Здесь нельзя было есть, тут только напиться можно, да и то, если отравиться решил.
Ух. И рука мелкого беса сжатая в кулачок устремилась Петру в ухо. Брехт десяток лет самбо занимался, потом ещё пять лет у-шу. Тело, конечно, более громоздкое и реакцию нужно нарабатывать, но умения перехватить кулачок и заломить руку на милицейский приём мелкому прыщу — пьяному в дымину, хватило. Получилось почти на пять.
— Мердё! — это его сейчас говнюком назвали.
Всё. Неудачный день сказался. Пётр приподнял кисть сильнее. Что-то в локте у матершинника хрустнуло, и тот завыл и заблажил на весь этот вертеп. Пьяненький народ встрепенулся. Пьяненький народ воззрился на зачинщика драки. Те, кто потрезвее были, углядели эполеты и ордена, но таких было не много. Основная масса увидела фигуру в голубом. За жандарма должно быть приняли. И ломанулась к выходу. Но на пути Пётр и стоял.
Он намерение полутора десятков человек не понял. Подумал, что это они вступаться за матершинника бегут. Брехт долго раздумывать не стал, приподнял франкоговорящего мелкого за причинное место и за ворот и запустил в набегающую толпу. Да! Силушкой бог графа Витгенштейна не обидел. Как кегли в боулинге попадали.
Глава 6
Событие шестнадцатое
Если два дебила — это сила. Значит один из них — масса, а второй ускорение?
После того как народ в обеденном зале попадал, Пётр Христианович решил довершить подвиг богатырский. Он как размахнётся, как вдарит правым кулаком — улица, как вдарит левым — переулочек. Чего уж, он же не дурак совсем, в генеральском мундире в кабаке в пьяную драку встревать. Потому граф сразу, как народ в обеденном зале попадал, храбро отступил на улицу и в два шага преодолел расстояние до возка, стоящего у входа, и скрылся за ним. Потом короткими перебежками, не кланяясь пулям всё же, так их, в общем, и не было, домчался до угла и повернул за него. И дальше, не снижая скорости, припустил. Стараясь не заблудить в начинающих сгущаться сумерках, Пётр Христианович сделал круг приличный по деревенским улочкам Великого Новгорода и вернулся к постоялому двору. Тихо всё. Почти гордо выпятив грудь, он прошествовал к себе в комнату на второй этаж, запер дверь изнутри на хлипкий засов и с разбегу плюхнулся на застеленную настоящей периной широченную лавку.
— Fils de chien sale (сын грязной собаки), — в дверь колотили. Пётр Христианович подёргал себя за ухи, чтобы проснуться быстрее. Не закончилось что ли приключение?
— АнфуарЕ (enfoire) (сволочь) Отккккрывай. — опять вежливо ногами постучали.
Нет. Всё тот же матершинник, должно быть. Придётся выходить на разборки.
Граф огляделся, сквозь небольшое окошко свет сочился. Выходит, утро уже. Он посмотрел на себя, спать завалился прямо в голубом мундире и он теперь совсем мятым выглядел. Не умеют ещё не мнущиеся ткани делать. Что такое полиэстер? Изобрести надо?!!
Тяжкооо вздохнув, генерал Витгенштейн отодвинул засов и распахнул дверь. Ну, он же не виноват, что дверь наружу распахивается. Это строители так сделали. Вообще, ни при чём. Попадали опять кегли. Но не все. Один, тот самый мелкий матершинник, стоял чуть сбоку и потому радиус поворота двери до него не дотянулся.