В салоне был зелёный ковёр с салатовыми разводами.
– Не опаздывай, – оглянулся Крис на вошедшего Тима.
Зарядку делали под музыку, быструю и ритмичную.
– «Раз-два, три-четыре», – говорил убедительный голос.
Тиму казалось, что говорит доктор Уэрр. Но он его ещё совсем не знал. Он встал сбоку и сходу начал делать нагибания, по дороге кинув «привет» Ирине. Она стояла позади, в нежно-сиреневых рейтузах и футболке такого же цвета, но чуть потемнее. Без очков она казалась какой-то наивной со своими двумя веснушками. За ней, в тёмной глубине низкого паркетного подиума, чуть поблескивал серый изгиб экрана во всю стену, от колена до потолка.
Салон был длиной двенадцать метров, а шириной шесть, и они стояли далеко друг от друга.
– Приступим, приступим, – пообещала Ирина распрощавшемуся диктору, гибко поднявшись с пола после последнего упражнения на спине.
На тёмно-серой стенке в дальнем конце зала зелёные стрелки показывали шесть двадцать три. До неё расстилался зелёный ковёр, как сказочная поляна в тускловатом свете утренних светильников. На нём так и хотелось порезвиться и поваляться. Молодая женщина вспомнила детство. Такое далёкое…
Ей стало жалко всего.
Компактные стулья с прямыми спинками стояли вдоль стен. Когда нужно, они укреплялись в тёмно-зелёных резиновых гнёздах, рассыпанных крапинами по ковру, и могли соединяться в длинные скамьи. Они были сделаны из обрезков толстой лаковой доски тёмного медового цвета.
«Не могли ничего лучше придумать», – подумал Крис.
– Крис, пойди сюда, – позвала его Ирина.
На голом запястье девушки был тоже пультовый нарукавник.
– Чего тебе? – сказал он, подходя.
– Может, ты останешься, вместо Тима? – сказала она, понизив голос до полушёпота.
– А что? – спросил Крис почти нормальным голосом.
– Я пошёл, Крис, – сказал Тим.
– Ладно, – сказал Крис. – Я сейчас.
– Ты слышал, что Уэрр сказал? – Ирина серьёзно посмотрела на него зелёными глазами без очков. – Боевая обстановка.
Она говорила тихо, хотя Тим уже вышел.
– Ну ладно, – нехотя сказал Крис. – Я подумаю.
Хотя думать тут было особенно нечего.
– Ага, – согласилась она, разглядывая его.
Как молодая учительница, поймавшая с поличным пионера в лесу во время мёртвого часа. Она вообще обладала способностью вгонять человека в смущение.
«Чего это она?» – не понял он.
– Ну ладно, я пошла, – сказала она и повернулась, чтобы уйти.
– Ага, – сказал ей в спину Крис.
– С лёгким паром, – сказала Ирина, округлив глаза за большими и лёгкими стёклами очков. Она уже сидела за столом, аккуратно расставив все тарелки, фаянсовые кружки и прочее. В середине ещё дымилась на сковородке яичница с зелёным луком и грудинкой. Сковорода была размером с сиденье табуретки.
– А тефтели где? – спросил Тим, усаживаясь на своё старое место.
– Тефтели на обед, – сказала Ирина.
– Тебе ещё мало? – удивился Крис.
– Я так просто, – сказал Тим. – Вкусные были.
– Ничего, у нас тут всё вкусно, – сказала Ирина. – А ты не очень-то увлекайся, а то толстый будешь.
Крису опять вспомнился пионерский лагерь.
– Не буду, – сказал Тим, уже жуя.
А речка была полна ещё утреннего тумана. Кто-то перевёл обзор намного левее. Солнце всходило сзади. Между ним и далёкими лесами был уже синий проём неба толщиной с руку.
Начинался новый неведомый день.
– Хотите, сон расскажу? – спросила Ирина.
– Хороший? – поинтересовался Тим.
Он был в той же одежде, что и вчера.
– В каком смысле? – спросила Ирина.
– Ну, в этом… в прямом, – сказал он.
– Не особенно, – сказала Ирина. – Ни в прямом, ни в косвенном.
– Переносном? – уточнил Крис с набитым ртом.
Яичница была состряпана со знанием дела. Ирина, очевидно, собиралась кормить их на убой. Она мельком взглянула на него, не удостоив ответа.
– Про вас с Крисом, – сказала она, – Что вы влипли в какую-то глину и застряли.
– Правда? – спросил Крис, повернув голову, чтобы убедиться.
Она сделала то же, и он увидел рядом грустное и белое лицо с чуть надутыми губами. Лицо было в тени от восходящего солнца.
– Правда, – сказала она коротко. – И не могли вытащить ноги. А я как дура плакала о вас.
Её тарелка была ещё пуста.
– Ха, – весело осклабился Тим.
Жизнь была прекрасна. И яичница с грудинкой тоже. Он съел уже половину своей порции. А она была довольно приличная.
– И сейчас ещё жалко, – сказала она.
– Ладно, Ир, – сказал Крис. – Ерунда это всё.
– А если сбудется? – спросила она жалобно.
– В буквальном смысле, что ли? – грубо сказал он.
– Я всё равно здесь буду… – вздохнул Тим, старательно намазывая себе хлеб с маслом и вареньем.
Дно сковороды на две трети блестело ровным светло-серым чугуном. Крис тоже заканчивал свою порцию. Тарелка Ирины так и осталась пуста. Она уже некоторое время смотрела на Тима с Крисом, кусая чёрный хлеб с маслом.
– Нет, – сказал Крис. – Я тебя с Ириной пошлю.
– А ты? – остановился Тим, не донеся до рта свою кружку с чаем.
Ему хотелось поехать, но без Криса было как-то не то.
– А он здесь подежурит, Тим, – отказала Ирина.
Крис виновато пожал плечами. Он должен был сидеть в тракторе. Как ценной боевой единице. Это была теперь его прямая обязанность.
«Торстену хорошо», – подумал он.
Хотя они сейчас и едут без остановки… Но лучше ехать, чем сидеть на месте. Торстен не был старшим в своей группе.
– Ты долго вчера работала? – спросил Крис у Ирины.
Он хотел сказать «сидела», но почему-то передумал.
Она была в той же одежде, что и на зарядке. На этот раз на кухне было тепло и уютно. Не то, что снаружи. А туман на реке расползался клочьями. Смотреть на него было холодно, но ясное голубое небо предвещало жаркий денёк. Над тихим утренним полем низко пролетела серая птичка.
По каким-то своим делам.
Тень от вездехода сократилась и не доходила до кустов там, где поле снова полого спускалось к лесу. Издалека на кустах еле виднелись красные ягоды.
«Градусов 25», – подумал Крис про наступающий день.
А сейчас за окном было всего 12 градусов.
– До полдвенадцатого, – ответила Ирина.
Она пила вместо чая холодный морс и смотрела в широченное окно. Оно было почти во всю стену, за Тимом и двумя столиками. В нём было утреннее небо, поле и лес вдали. И наполовину чистая от тумана сизая река.
– А чего ты там по ночам пишешь? – спросил Тим.
– Характеристики на вас, – сказала она, не оглядываясь.
– Партийные, что ль? – хохотнул он.
Крис представил себе, как Тим сидит на скамеечке где-нибудь в тихом зелёном дворе в своём Егорьевске, с такими же полу-деревенскими ребятами. Он говорил, что у них там шестьдесят тысяч. Совсем маленький городок…
Вроде Лланмайра.
Вообще, парень совсем новичок. Ещё больше, чем Кира. Кира с ними уже год ездит… всякого навидалась. Он незаметно для себя чуть пожал плечами.
– А почему бы и нет? – сказала Ирина, проведя взглядом по Тиму на фоне лесов и полей.
Его лицо было слегка в тени. Освещение было яркое, но как в пещере. Обзор создавал полную иллюзию широкого окна.
«Похоже на пикник», – подумал Крис.
– Нас и так возьмут, – отшутился Тим.
– Возьмут… – подтвердил Крис, взглянув на него малость иронически.
– Вот захочешь жениться, а тебе не дадут рекомендацию, – сказала она, оторвавшись от окна и уставившись на Тима.
– Мне ещё рано, – сказал он, широко и простодушно улыбаясь. – Это тебе можно.
– Хочешь на мне жениться? – спросила она, с любопытством расширив глаза.
Как учительница математики у Криса в пятом классе. Вот на неё-то она и была похожа. Только вопросы были немного другие.
– Не-е, – ответил Тим, неуверенно улыбаясь.