Тим насупившись молчал.
– Я думала, ты по нему торпедой вдаришь, – призналась она.
– Не дурее тебя, – мрачно сказал он.
– Ладно, не обижайся, – сказала она, поглядев на него сбоку.
Тим слегка откинулся на сиденье.
– Ты можешь его починить? – спросила она, кивнув вверх на свольвер.
– Могу, – сказал он.
– Давай остановимся, – сказала она.
– Где?
– Где-нибудь на полянке.
Они уже видели одну раньше.
– А когда обратно? – сказал Тим, вспомнив, что они обещали Крису.
– А чинить долго? – спросила она.
– Полчаса, – сказал Тим, поглядев вверх сквозь крышу.
– Тогда езжай обратно, – сказала практикантка. – Только через ту же полянку.
– Ладно, – кивнул Тим.
– А говорили, что у тебя реакция 0,15, – сказала она через минуту-две, отвернувшись от непроходимо дремучего леса.
– Кто?
– Догадайся, – сказала Ирина.
– Ты ж мне ничего не сказала, – попрекнул Тим.
Он имел в виду медведей.
– «Не сказала», – передразнила она. – Сам должен соображать… если б не я, ты бы оглох от рёва.
Она нажала двумя пальцами на запястье, чтоб вернуть старый звуковой режим. Надо было слушать лес. Тим молча съехал в сухое каменистое русло. Под гусеницами защёлкали камни. Местность шла с небольшим уклоном.
«Реакция…» – подумал он с обидой на себя.
Но дело было не в этом. Просто он замечтался. Просто он не успел ещё научиться мечтать и вести вездеход одновременно.
– Ты куда это едешь? – спросила Ирина.
Это русло они не проезжали. И уклона не было… Она хоть и не особенно запоминала дорогу, но кое-что осталось в памяти.
– Параллельным путём, – буркнул Тим, махнув куда-то вбок. – Не бойся, не заблужусь.
– А полянка? – спросила Ирина.
– На кой тебе эта полянка? – сказал Тим. – Чинить что ли хочешь?
– Там ягоды, Тим, – сказала она серьёзно. – А обезьяны их любят.
– Вон видишь, – показала Ирина на густые кусты, за которыми просвечивало яркое солнце поляны. – Rubus Simili… ой постой, – растерянно сказала она. – Они там, – прошептала она, как будто снаружи могли услышать.
Она и сама этого не ожидала.
– Стой скорей!.. – прошипела она, полуобернувшись к Тиму, и схватив с сиденья разрядник, высунулась в медленно раскрывающийся люк.
Люк раскрылся до половины и остановился. Ирина целилась из разрядника, встав сапогами на мягкое холщовое сиденье. Тим только теперь увидел что-то рыжеватое за густыми мелколиственными кустами высотой примерно в человеческий рост.
Мешало солнце.
Он вдруг увидел почти целиком морду насторожившегося питекантропа. На кусте чернели ягоды. До обезьяны было всего метров пятнадцать. Прямо как в кино.
На поляне возникло движение.
Со стабилизатора разрядника слетела короткая искра. Ирина спрыгнула, повалившись на сиденье и закрыв люк рукой.
– Жми! – крикнула она.
В кустах больше никого не было. Машина рванулась вперёд и с треском проломившись сквозь заросли, резко остановилась. В траве перед её серебристым носом валялся оглушённый питекантроп с рыжеватой шерстью.
– Предок геррянина, – пробурчал Тим себе под нос.
Ирина вспомнила, что так дразнились, когда она была маленькой. В третьем классе. На Герре это было довольно расхожее мнение.
– Чуть не задавил, олух, – неблагодарно сказала она и выскочила из люка, не дожидаясь, когда он откинется до конца.
Тим открыл свой люк и поднял с пола в проходе лазер модели Б-6. Рыжеватый питекантроп действительно валялся в траве перед самой машиной.
– Ну вылезай же, – сказала Ирина, оглянувшись на Тима.
Она стояла около тела в густой зелёной траве. Высунувшийся из люка Тим стал вылезать со своим внушительным оружием. Питекантроп пошевелился. Он лежал носом вниз на слегка перебираемой ветром траве с высокими стеблями белых пушистых одуванчиков.
– Ну скорей, – поторопила Ирина.
Она неуверенно подняла разрядник в опущенной руке. Второй удар мог его повредить. Питекантроп дрыгнул ногой и вдруг живо вскочил на четвереньки. Ирина сделала то же, что сделала бы любая женщина.
Отскочила на полтора метра назад.
Подошедший Тим не долго думая опрокинул обезьяну ударом сапога в живот и встал над ней с прикладом наготове. Питекантроп согнулся на траве и только разевал пасть, задирая звериную губу и как будто скаля зубы. Он был довольно хорошей породы, типа неандертальца. Тёмные глазки неприятно блестели. Тим огляделся и положил лазер на землю.
– Чего ты пинаешься, – упрекнула Ирина и подала Тиму эластопетлю. – Свяжи ему руки.
Ветер чуть шевелил волосы девушки сзади. Она не успела одеть свою каску. Та осталась валяться в проходе между сиденьями.
– Осторожно! – вскрикнула она. – Он же кусается.
Тим еле успел отдёрнуть руку от морды обезьяны. Она вывернулась и вскочила на ноги. Раздался звучный удар, и неандерталец полетел в траву. Тим нагнувшись вытер кулак о штаны. Неандерталец лежал навзничь в двух шагах от него.
– Ты что, убить его хочешь? – вскипела Ирина.
– А чего он? – хмуро сказал Тим, нагибаясь над ним.
В следующую секунду Тим с обезьяной покатились по траве. Обезьяна старалась ободрать ему пальцами шкуру, а он душил её, отпихивая от себя её пасть. Но у Тима было преимущество. Эту форму не так-то легко было разодрать. Тим слегка придушил врага, уткнул его мордой в траву и завернул за спину мохнатые руки.
– Он же вшивый… – проговорила Ирина, смотря на него и качая головой.
– А теперь что? – спросил Тим, распрямляясь.
«Тебе бы так», – подумал он.
Неандерталец очнулся и заголосил. У Ирины в руках был лазер, а защитный разрядник валялся рядом на траве.
– Давай мой лазер, – сказал Тим.
– Я сама подержу, – сказала Ирина. – Теперь подними его и держи сзади за петлю. Только разрядник возьми. Здесь тебе не питомник.
Тим исполнил указание.
Покрытый рыжеватой шерстью неандерталец с низким заросшим лбом стоял на полусогнутых ногах и продолжал довольно громко голосить.
– Тресни его по затылку, – сказала Ирина. – Только тихонечко, – спохватилась она.
Тим легонько стукнул обезьяну по макушке стабилизатором разрядника. Но питекантроп грязно-рыжего цвета продолжал визгливо голосить.
– Что он говорит? – прислушалась Ирина.
– Откуда я знаю, – буркнул Тим. – Советует, как его пристрелить.
– Послушай, – сказала она, направляя свой лазер на питекантропа.
Тим недоверчиво покосился на повидавшую жизнь практикантку. Она стояла шагах в пяти от неандертальца в прозрачных выпуклых очках, чуть расставив ноги, как на утренней зарядке, и смотрела не только на обезьяну и Тима, но и на края поляны за ними. Очки были огромны, как глаза стрекозы. Невысокая трава скрывала только до половины чёрные полусапоги. По штанине из голубой джинсовой материи полз большой красно-чёрный шмель.
Несмотря на боевой устав, она тоже была без перчаток, как и Тим.
Питекантроп, увидев блеснувшее дуло лазера, вдруг утих. Испустив последнее «хархар», он слегка обвис, сделав попытку упасть вперёд.
– Он уже видел людей, – сказала Ирина, задумчиво глядя на затихшую обезьяну с оголённой кожей неопределённо-грязного цвета на морде, ладонях и животе.
Это был самец ростом примерно с Тима, а может быть и чуть выше, если бы он не сгибал ноги в коленях. Остальное стадо давно смылось.
– Скажи ему что-нибудь по-германски, – сказала Ирина.
– По-какому? – уточнил Тим.
– По-верхнегермански, – сказала она мелодичным голосом.
– Ви меня понимайт? – послушно сказал Тим по-скандийски.
Обезьяна подняла голову.
– Ну, спроси что-нибудь.
– А ты почему?.. – спросил он.
– Ты что, не знаешь, что у них женщин не берут? – сказала Ирина, состроив ему смешную рожицу с надутыми щеками, как в детском саду. Настоящих, – добавила она.