Она и сидела здесь, чтобы проходить практику.
Сверхтяжёлый вездеход «Аэциус» шёл на соединение в боевой обстановке. А в двух звеньях седьмой гусеницы износилась твёрдая смазка.
Чинить, – сказал он в некоторой растерянности. – Но вы понимаете, Кира, – добавил он, посмотрев на неё немного простодушными синими глазами, – тут нужны двое…
Она послушно кивнула, мимолётно представив себя больной. Но она никогда не болела. Она обругала себя за это дурой.
– М-да… – сказал он задумчиво.
За свою долгую жизнь он не раз бывал в таком положении. Посылать или идти самому? По уставу или по обстоятельствам?
– Надо разбудить Торстена, девочка, – сказал он. – Ты будешь его прикрывать.
– Хорошо, доктор, – обескуражено сказала она, легко вставая с низкого сиденья. – Собираться?
– Да, Кира, – сказал Уэрр. – Я скажу Торстену.
– Ладно, доктор, – сказала она и повернулась к двери, взглянув ещё раз для надёжности на температуру за бортом.
Там было 18й.
– Форма № 3, – сказал Уэрр, заметив её взгляд. – И возьми, пожалуйста, Б-4, – добавил он, повернувшись в кресле, чтобы проводить её глазами.
Он так и не встал со своего места. Хотя и думал, что это свинство. Но… он не имел на это права. И не только по уставу. На его ответственности были все…
Оба трактора.
– До свидания, доктор, – сказала Кира, уходя и посмотрев на него с совершенно детским выражением.
Вода лизала гальку и исполинские чёрные траки. Сзади гусеница была по колено в меловой зелёной воде. Кира посмотрела наверх, чуть наморщив лоб под защитным шлемом.
– Борода, – покачала она головой.
С чёрной гусеницы над ней свисали мокрые плети водорослей.
Вода накатывала на берег мелкими салатовыми волнами. Торстен нагнулся и попробовал её рукой. Он был без перчаток.
– Холодная, – сказал он.
Даже в руке вода была зеленоватой и полупрозрачной. Вездеход возвышался на берегу, как одна из тех огромных глыб, что торчали в середине реки. Но совершенно гладкая и чёрная. Кира ждала Торстена шагах в двадцати, у начала задней гусеницы.
У неё в руке был средний лазер Б-4.
– Не отвлекайся, Торстен, – сказал Уэрр по звуковому каналу.
– Слушаюсь, ментор, – сказал Торстен.
Он окинул взглядом реку и каменистый берег и пошёл к Кире, положив свольвер на плечо. Вокруг было пусто… не было даже птиц.
– Ну что, начнём? – сказал он, подойдя и посмотрев в пронзительно синие глаза под поднятым прозрачным щитком.
Где-то там, за миллиарды миллиардов километров отсюда, в системе Понти, у него была почти такая же сестра, Уэлла. Она служила в сторожевом легионе «Астромедина», на заставе у Венды.
В соседней ветке Галактики.
Рёбра траков были вдавлены в гальку. Совсем близко была скальная порода. В зазоры между толстыми как буханка чёрного хлеба рёбрами гусениц могла свободно проскочить крыса.
«Если повезёт», – подумал Торстен с неясным сожалением.
– Не выпендривайся, – сказала Кира.
– Ха, – сказал Торстен, как пират в «Острове сокровищ».
Доктор Уэрр сидел, развалившись в кресле у пульта, и размышлял о том, что через месяц ему стукнет сорок пять. Он думал, чего ему не хватает, чтобы стать Наставником. Он положил длинные ноги на пульт, полулёжа в чашеобразном кресле. У этой планеты был сдвиг по фазе на четыре месяца с небольшим. Его день рождения был двадцать пятого января. То есть, через месяц. «Сдвиг по фазе», – подумал он.
Не хватало многого.
Он не чувствовал себя ровесником Карелина или Карра. И в глубине души думал о женитьбе. Правда, больше по привычке.
«Сама не знаю», – вспомнил он чуть удивлённое лицо с двумя веснушками.
Ему почему-то стало досадно.
– Как дела, Торстен? – спросил он.
За экраном слышалось какое-то пыхтенье. А прямо на пульт текла холодная салатовая река, загибаясь за скалы горного ущелья.
Метров на двести дальше него.
– Всё в порядке, док, – ответил невидимый Торстен, отдуваясь. – Вторую спицу делаю. Здесь какая-то дрянь набилась.
– Какая? – спросил рассеянно Уэрр.
– Водоросли, – ответил голос, пыхтя.
– А ты что там делаешь? – полюбопытствовал Уэрр, прислушавшись.
– Устанавливаю компрессор, – пробубнил недовольно запыхавшийся голос Торстена.
– А-а… ну-ну, – сказал Уэрр после небольшой паузы.
Его мысли вернулись немного назад. Он скептически взглянул на сжатую как в линзе картину реки и серых скал. В левом углу слегка вогнутого экрана сияло солнце на фоне синих небес. Уэрр пробежал тремя пальцами по пульту, задержав указательный на крайней клавише. Солнце исчезло, как будто его слизнули, и на обзоре оказался уходящий вдаль берег с рекой и небом. Обзор был переведён на боевое слежение.
«Вот так», – без слов подумал Уэрр.
У него было такое чувство, будто он что-то забыл. Вездеход как будто приподняло и опустило. На экране всё было по-прежнему.
– Торстен, обратно! – крикнул Уэрр, сжав штурвал.
По экрану бежали красные буквы и цифры.
Торстену показалось, что уже установленный компрессор подпрыгнул, как живой. Он оглянулся на стоящую на колене Киру. «Торстен, обратно!» – крикнул Уэрр ему в ухо.
Кира почувствовала лёгкий толчок и через секунду поняла, что это такое. Они это проходили не только по практической геологии.
Но и на практике.
– Беги, я сейчас! – крикнул Торстен, разъединяя тяжёлый компрессор.
Она была уже на ногах, ожидая нового толчка.
– Пошли, он сам поедет, – потащила она Торстена за белый рукав.
Земля под ногами заходила ходуном.
– Сейчас… – проговорил Торстен сквозь зубы.
– Ты что, ненормальный? – изо всех сил дёрнула его Кира, стукнув по белому шлему лазером в свободной руке.
«Торстен, брось инструмент!» – раздался у неё в ушах какой-то холодный голос Уэрра.
Он должен был нажать на пуск через шесть секунд.
Зажим компрессора наконец отцепился от паза. Торстен разогнулся и схватив валявшийся свольвер, рванул к люку, взяв за руку Киру. Она бегала быстро, но он чуть не свалил её, добежав до люка за три секунды. Так ей показалось. По дороге он что-то крикнул Уэрру.
Они прижались друг к другу, став на маленький «пятачок», и Кира увидела, как массивный компрессор поехал обратно к идущему в глубину машины колодцу, раскачиваясь на гибком кабеле. Его освещали маленькие выпуклые лампы вдоль низкого коридора между гусеницами.
Но их не было видно.
– Обормот несчастный, – сказала Кира, глядя почти впритык на чумазое лицо парня.
Они были ещё в трубе лифта.
Трактор чуть вздрогнул, и послышался приглушённый удар. Позади Торстена вбок отъехала дверца, открыв родной коридор нижнего этажа.
– Ну, чего застрял? – сказала Кира. – Выходи.
У него похолодело внутри. Приближался толчок в семь баллов. Мигающая красная цифра на экране указывала шестьдесят пять процентов риска серьёзных повреждений от обвала в ближайшие двадцать секунд. Сиденье снова слегка качнуло. Надо было уходить.
По закону долга.
– Торстен, брось инструмент! У вас двадцать секунд! – крикнул он незнакомым голосом.
Из салатовой реки выпорхнула стая серебристых летучих рыб и зашлёпалась обратно в воду. По реке шли бугристые волны.
Послышалась возня и плеск воды.
– Бежим, доктор! – раздался голос Торстена.
Уэрр набрал обратную связь с подъёмником и поднял голову. Весь экран кроме середины был вкруг испещрён красной информатикой. В ухо нашёптывал незнакомый женский голос. Уровень воды под днищем – от пяти до двадцати девяти сантиметров. В левом нижнем углу замигал белый сигнал и, помигав, остался гореть.
– Все целы? – спросил Уэрр с интонацией прерванного сказителя.
Они были в лифте.
– Ага, док, – ответил голос Торстена. – Выходим.
– Срочно в запасную рубку, оба. Перевожу на автоматику.
– Есть, док.
Уэрр качнулся и потянул себя за ус. Он и не заметил, когда пристегнулся. В рубке почему-то пахло спелыми персиками.