Казанский хан Магмет-Амиць тяжко заболел: все тело его покрылось гноем с червями и своим смрадом заражало воздух. Говорят, будто он считал свою болезнь небесною карою за вероломное избиение русских купцов и свои измены великому князю. Хан прислал Василию 300 коней, богато убранных, с иными дорогими дарами и просил назначить ему преемником его брата Абдыл Летифа. Василий изъявил согласие и пока пожаловал Летифу в кормление город Каширу. Но случилось так, что Летиф внезапно умер (1517), а в следующем году за ним последовал и Магмет-Аминь. С их смертью пресеклась династия основателей Казанского царства, Улу-Махмета, его сына Мамутека и внука Ибрагима. В живых оставался еще один из сыновей Ибрагима; но это был крещеный царевич Петр (Худай-Куль), который уже не мог занять мусульманский престол. Еще в виду близкой смерти Аминя Магмет-Гирей хлопотал о том, чтобы обеспечить этот престол брату своему Саин-Гирею. Он прислал в Москву торжественное посольство, поставив во главе его князя Аппака, известного между крымскими вельможами за московского сторонника; посол должен был просить о помощи для завоевания Астрахани и подготовить согласие великого князя на посажение Саин-Гирея в Казани, взамен чего обещал союз против Польского короля. Вслед затем действительно сын Магмет-Гирея Калта-Богатырь с 30 000 крымцев сделал вторжение в Литовскую Русь, несмотря на продолжавшуюся дружбу с Сигизмундом; разбил литовского гетмана Константина Острожского, пожег и попленил множество селений и с огромною добычею воротился домой. В бытность Аппака в Москве новый царь Казанский был назначен Василием; но не кто-либо из фамилии Гиреев. В Москве отнюдь не желали способствовать усилению этой разбойничьей фамилии и подчинению ей Казани и Астрахани, т. е. всех бывших частей Золотой Орды. Напротив, выбор великого князя пал на потомка враждебного Гиреям рода золотоордынских ханов. В конце княжения Ивана III из Астрахани выехал в Москву царевич Шейх Авлиар, племянник известного хана Ахмата (и внук Кучук-Магомета). Василий III потом сделал этого служебного царевича ханом в мещерском городке Касимове; а после его смерти передал Касимовское ханство сыну Авлиара Ших-Алею. И вот теперь, когда освободился престол казанский, Ших-Алей был посажен ханом в Казани из рук великого князя Московского (1519 г.); причем он женился на вдове Магомет-Аминя и тем приобрел поддержку со стороны ее родни{8}.
Магмет-Гирей на время затаил жажду мести, отчасти сдерживаемый Турецким султаном, с которым Василий Иванович поддерживал дружеские сношения и который имел общего с ним неприятеля в короле Польском. Но втайне Крымский хан уже готовился нанести Москве (ильный удар, действуя своими происками не только в Казани, но и в краю, связанном с Москвою гораздо более тесными узами, именно в княжестве Рязанском.
Мы видели, часть Рязанской земли уже перешла к великому князю Московскому еще при Иване III (по духовному завещанию). Василий Иванович между прочими своими титулами уже именовал себя и «князем Рязанским». Остальная Рязанская земля была теперь единственным из больших уделов, еще не присоединенных к Московскому государству. За малолетством ее князя Ивана Ивановича этою землею управляла его мать Агриппина (урожденная княжна Бабич), которая была верною исполнительницею приказаний, получаемых из Москвы. Но, кроме московских сторонников при княжеском дворе в Рязани несомненно была и партия бояр противного направления, т. е. поборников старой рязанской самобытности, враждебно смотревшей на московскую зависимость. Когда Иван Иванович достиг юношеского возраста, он мог возбудить на некоторое время надежды этой партии, потому что характером своим не походил на кротких, уступчивых предшественников. Советники молодого князя указывали ему на Крым и Литву, при помощи которых еще возможна была борьба с Москвою и которые с своей стороны, вероятно, подсылали с теми же внушениями. Иван начал с того, что силою отнял власть у матери, которая все хотела продолжать свою опеку. В Москве пока промолчали и сделали вид, что довольствуются представленными объяснениями: там, очевидно, ждали только удобного случая, чтобы покончить с самою тенью рязанской самостоятельности. Вдруг Василию донесли из Рязани его доброхоты, что Рязанский князь ведет тайные переговоры с Магмет-Гиреем и даже хочет жениться на его дочери; Василий послал его звать в Москву. Молодой князь видел опасность и не знал, на что решиться, так как всякая помощь была далека и время открытой борьбы еще не наступило. Главным советником Ивана был боярин Симеон Коробьин. Он принадлежал к одной их тех боярских фамилий, которые происходили от выехавших из Орды крещеных татарских мурз и которых особенно было много на Рязани. Московский великий князь с помощью подкупа привлек Симеона Коробьина на свою сторону, и тот уговорил Рязанского князя исполнить желание Василия. Но едва Иван Иванович прибыл в Москву, как его посадили под стражу; Агриппину заключили в монастырь, а в рязанские города были посланы московские наместники. Главный город, г. e. Переяславль Рязанский, поручен знаменитому московскому воеводе, Ивану Васильевичу Хабару-Симскому. Это произошло около 1520 года.