Так, когда Петру II предложили однажды подписать какой-то смертный приговор и молодой государь уже обмакнул перо в чернила, чтобы дать своё согласие на смертную казнь, Долгорукий укусил своего венценосного друга за ухо, желая этим показать, как должно быть больно тому, кому отрубают голову.
За исключением этого случая, мы не знаем следов доброго влияния на юношу-императора со стороны его ветреного друга; обратных же примеров можно указать немало. Сблизившись с Долгоруким, Пётр Алексеевич стал пренебрегать занятиями с Остерманом, всё чаще пропускал уроки, посвящая своё время увеселительным прогулкам за город, катаниям по улицам, а всего больше — охоте. Охота на зайцев, лисиц и волков стала его любимым занятием и, в противоположность своему великому деду, он находил в этом препровождении времени излюбленное применение своим не по возрасту кипевшим и развившимся физическим силам.
Отвлекая государя от занятий науками, Долгорукий вместе с тем успел настолько вооружить Петра против Меншикова, что скоро последний должен был уступить место иным, более влиятельным, лицам. Меншиков сначала получил отставку, а вслед за тем был сослан в отдалённый и глухой город Берёзов вместе со всем семейством, а в том числе и с наречённой невестой государя.
С падением Меншикова семейство Долгоруких всецело овладело государем, что во всяком случае не послужило последнему на пользу. Пётр II окончательно забросил научные занятия и, преждевременно выйдя из опеки, попал во власть новых приближенных.
Долгорукие решили, подобно Меншикову, упрочить своё положение при помощи брачных уз и уговорили императора обвенчаться с сестрой Ивана Долгорукого, княжной Екатериною Алексеевною, бывшей на несколько лет старше своего венценосного жениха.
Обручение с княжной Долгорукою, поездка на коронацию в Москву отдалили Остермана от государя, и доброму влиянию наставника наступил слишком быстрый конец. Тщетно, со слезами на глазах, советовал и умолял Андрей Иванович ученика подумать о будущем России, о своём здоровье и духовном развитии, грозил отказаться даже от самой обязанности наставника. В ответ Пётр II обнимал только наставника, обещал исправиться, но потом снова принимался за пиры с Долгоруким, за охоту и веселье.
Вскоре Остерман лишился и последней поддержки при особе государя: великая княжна Наталия Алексеевна скончалась, и Пётр II оказался во власти семейства Долгоруких. Тогда наставнику не осталось ничего, как, спасая самого себя, совершенно устраниться от воспитания и целиком погрузиться в заботы о делах государственного управления, которые к тому времени пришли в значительный упадок. Делу Петра Великого, его преобразованиям грозила большая опасность, и умный иностранец с грустью замечал, что с усилением влияния Долгоруких не только наступил последний час его доброго воздействия на государя, но и самому преобразованному государству начинает грозить опасность возвращения к прежнему допетровскому порядку вещей.
Этому, однако, не суждено было исполниться, и как ни сильны были Долгорукие, они не смогли предупредить своей горькой участи: не успев повенчать государя с представительницей их рода, они внезапно лишились своего мощного покровителя.
Пётр II, не достигнув и пятнадцатилетнего возраста, скончался 18 января 1729 года. Он заразился оспой и, прострадав около двух недель, умер на руках действительно любившего его воспитателя — Андрея Ивановича Остермана.
VI
Смерть юного Петра Алексеевича сильно встревожила членов Верховного Совета. Кому быть наследником престола? — вот вопрос, который требовал немедленного решения. Князья Долгорукие попытались было объявить наследницею невесту Петра II, княжну Екатерину Алексеевну Долгорукую, но замысел их не встретил сочувствия остальных государственных сановников. Вскоре Долгорукие даже были лишены занимаемых ими государственных должностей и сосланы в Сибирь, в город Берёзов.
Члены Верховного Совета, желая сохранить свою власть, решили устранить от престола и дочь Петра I, Елизавету Петровну, а также его внука, Петра Феодоровича, сына Анны Петровны, жившего при Гольштинском дворе, почему и остановили своё внимание на герцогине Курляндской, Анне Иоанновне, племяннице Петра Великого, дочери его покойного брата Ивана Алексеевича. В этом решении они руководствовались тем соображением, что Анна Иоанновна охотно согласится на ограничение своей самодержавной власти, лишь бы только быть возведённой на русский престол. И действительно, когда Анне Иоанновне были объявлены условия ее избрания, она приняла эти условия без возражений.