То академик,
то герой,
То мореплаватель,
то плотник,
Он всеобъемлющей
душой
На троне вечный
был работник.
Вот эта-то «вечная работа», когда приходилось постоянно ездить по стране, из конца в конец, то строить города и корабли, то собирать войска и вступать в борьбу с соседями, то самому обучаться разным наукам и заводить школы, этот-то неустанный и непрерывный труд и не позволял Петру уделять много времени на присмотр за воспитанием своих детей.
Такое положение дел привело государя к печальному разладу с сыном Алексеем. Царевич оставался под влиянием матери, первой жены Петра, Евдокии Феодоровны, и, не достигнув еще девятилетнего возраста, был уже восстановлен против преобразовательных стремлений державного родителя.
По заключении Евдокии Феодоровны в монастырь царевич был отдан на попечение тётки, Натальи Алексеевны, и к нему были приставлены наставники-иностранцы (сначала Нейгебауер, а потом Гюйссен); но первоначальное влияние матери и ее приближенных, воспитывавших ребёнка по старинке, оставило такой глубокий след в его душе, что иностранные гувернёры не могли уже пересилить первоначального влияния. Алексей Петрович сохранил неприязнь к науке, нелюбовь ко всему иноземному, к тяжёлому труду и деятельному образу жизни и всем складом своих убеждений, всей жизнью и действиями представлял собою полную противоположность державному родителю, «вечному работнику на троне».
Отправленный для довершения образования за границу, царевич Алексей познакомился близ Карлсбада с принцессой Шарлоттой Брауншвейг-Вольфенбюттельской, на которой в 1711 году и женился. Через четыре года после свадьбы у них родился сын Пётр, а через десять дней после рождения младенца Шарлотта скончалась. Таким образом, маленький Пётр Алексеевич, сразу по своём появлении на свет, остался сиротой, лишённым материнской ласки и забот. Первое время о нем заботилась гувернантка, немка Роо, а впоследствии попечение о нем взяла на себя Екатерина Алексеевна.
В 1718 году маленький царевич Пётр лишился и отца, которого, впрочем, почти не знал, так как в первое время по рождении сына Алексею Петровичу приходилось беспрестанно разъезжать с государственными поручениями по России, а потом, страшась гнева родительского, он проживал тайно за границей, во владениях австрийского императора. Великий Преобразователь не хотел, чтобы его великое дело, которое было для него всего дороже, погибло от руки его наследника-сына: Алексея Петровича привезли в Россию, где грозный родитель назначил над ним суд, и участь царевича была решена…
После смерти царевича Алексея Петровича государыня Екатерина Алексеевна приняла на себя заботу о его сиротах, сыне Петре и дочери Наталии, и оказывала им всяческое внимание. Прежний гнев Петра не простирался на детей несчастного сына. Екатерина даже торжественно праздновала в Петербурге день рождения маленького Петра, хотя сам государь никогда не принимал участия в этом торжестве, так как этот день совпадал с днём одной из его побед, и это празднество он справлял ежегодно в Шлиссельбурге.
Маленький Пётр был прелестный ребёнок — живой, весёлый и здоровый. Наружностью он чрезвычайно походил на мать, хотя в характере его замечались наследственные черты от деда: стремление к самостоятельности, любовь к воинским занятиям, энергичность и вспыльчивость. Все эти свойства характера очень нравились Петру Великому, и он с удовольствием смотрел, как его внук постоянно возился с ружьями, строил батареи и сам стрелял из небольших игрушечных орудий. Все эти детские игры напоминали государю его собственное детство, когда он, на глазах своего родителя, наполнял воинским шумом и гамом вместе с «робятками» покои кремлёвского дворца. Пётр для поощрения подарил даже внуку шпагу, которую маленький царевич дорого ценил во всю свою кратковременную жизнь.
И Екатерина, и Пётр выказывали тем более расположения к внуку, что в 1723 году лишились родного сына, — Петра Петровича и у них оставались лишь три дочери — Анна, Елизавета и Наталия.
После смерти Петра I, а также по кончине через несколько дней за ним его дочери Наталии Пётр Алексеевич, десятилетний внук Екатерины, стал еще ближе ее сердцу, и заботы о его воспитании не покидали вдовствующей императрицы. На него было обращено особое внимание, и по поводу его в 1726 году шли даже совещания в основанном к тому времени Екатериною высшем правительственном учреждении — Верховном Тайном Совете. Так, член Верховного Совета, барон Остерман, составил такой план: первое, чтобы дети покойного государя были ближайшими наследниками престола, и, второе, чтобы примирить враждебные партии, — старую и новую, Остерман предлагал соединить браком принцессу Елизавету Петровну с великим князем Петром Алексеевичем, что совершенно противоречило установлениям нашей церкви.