***
– Что опять случилось? — Мэйт стоял над траншеей, в которую свалился транспортёр-автомат.
– Очередная поломка! — Ган сплюнул на траву. — Транспортёр пошёл в сторону и… Сами видите! Эта балда опять влезла! — Ган указал на стоявшую в стороне Лейну Руг.
– Лейна!
– Мэйт, транспортёр новый. Его распечатали вчера, когда я была в Новом Алате, по твоему, кстати, заданию. И приехала час назад, когда транспортёр уже работал. К тому же, я не ремонтирую транспортную технику. Все слышали? Чтобы ко мне вопросов больше не было. Сломался транспортёр — к Кроггу!
– Разберите груз и проверьте, чтобы ничего не пропало.
– Боюсь, что часть находок безвозвратно раздавлена транспортёром, — Дэн покачал головой.
***
Мэйт сидел в штабе, оперевшись локтями на стол и тёр виски. Кто-то организовал крушение контейнера с находками из Главного зала. И кто-то в который раз подставляет Лейну… Вошёл Дэн.
– Всё цело?
– Несколько находок разбито. Две статуэтки, номер двести тридцать семь и двести тридцать восемь по каталогу и плитка с созвездиями, номер пятьсот тридцать два, а также несколько мелких украшений.
– Раздавлены или украдены?
– Не знаю… Осколки мелкие и все перемешаны. Чтобы восстановить, не один месяц понадобится…
– Ладно, что ещё?
– Временщики сделали вылазку — есть результаты.
– Давай. Зови команду.
***
Рида быстро развернула экран и начала доклад.
– Мы запустили робота. К сожалению, наблюдать встречу к князю с «пришельцем» не удалось, — Рида жестом остановила поднявшегося было с места Станко. — Найти нужный исторический момент сложно. Обычно нам требуется несколько попыток, чтобы, как говорится, «попасть в вилку». Но мы, возможно, наблюдали князя Шагала и Эмельгайне, их беседу в дворцовом храме.
Рида включила проектор. На экране показалось внутреннее помещение Храма Неба. На переднем плане виднелась довольно хорошо проработанная мозаичная картина, изображавшая сверкающие постройки. Больше всего они напоминали пейзаж какого-то футуристического города.
– Можно подумать — панорама Саллейна, — усмехнулся Дэн.
– Или Москвы, — поддакнула Зина.
– Это Дворец Теоны, богини солнечного света. Именно ей посвящён монотеистический культ, распространённый на Эрте и поныне.
Перед картиной стояла девочка лет восьми в зелёном платье с красивой сине-красной вышивкой. Волосы девочки были подстрижены на уровне плеч и схвачены широкой синей лентой на лбу и висках.
– Вот и Эмельгайне.
– Вы уверены, Рида?
– Мы предполагаем…
Девочка на экране, замершая перед картиной со сложенными на груди руками, внезапно вздрогнула и повернулась лицом к камере. В глазах девочки был лёгкий испуг и беспокойство.
– Вы обнаружили себя!?
– Нет, Мэйт. Эмельгайне услышала шум от робота, но не смогла его разглядеть за предметами утвари.
На экране появился широкоплечий, похожий на мадьяра синеглазый мужчина в красном плаще, тёмно-синих штанах и длиннополой куртке, перехваченной широким ремнём из чёрной кожи. Волосы мужчины были схвачены серебряным обручем. Рыжие усы, свисающие по углам рта, дополняли облик.
– Знакомьтесь — князь Шагал Лагот, — прокомментировала Рида.
– Вы уверены?
– Да, это князь, — подтвердил Станко. — На его голове княжеский венец. Такой хранится в музее Саллейна. Да и портретное сходство с изображением на медали, отчеканенной по приказу князя после успешного похода на хунганов, очевидно. Девочка, несомненно, — Эмельгайне. Ей в ту пору было семь лет. Да и с кем князь мог так любезно разговаривать, как не с любимой дочерью.
Альбом с изображением Хунганской медали пошёл по столу.
– А я сильно сомневаюсь, что это Эмельгайне, — неожиданно возразил Карим.
– Сомневаетесь, коллега? — язвительно ответил академик Станко. — И на чём же основаны ваши, извините, сомнения?
– Во-первых, девочка — мархутка или руста. Маргийцы, мархуты, русты и юраты похожи, но есть разница. Посмотрите хотя бы на наших ребятишек. Ноно и Зуйка — маргийцы, Лана — юратка.