— Ну что, добрый молодец, сам выйдешь, представишься или мне помочь? Ежели ты тать ночной, сразу предупреждаю: взять с меня нечего. Старец я, по Руси-матушке хожу. Богу молюсь.
— Слышь, отец, а ты не такой же попаданец в этих землях, как и я? — подал голос Виталик. — Выучку в тебе спецназовскую чую.
— Спецназовскую? Чудное слово молвишь, непонятное. Ты бы вышел на свет, посмотрели бы друг на друга.
Царский сплетник вышел на поляну и бесшумным шагом начал приближаться к костру. Старец смотрел на него испытующим, колючим взглядом. Что-то ему в походке юноши не понравилось, и он внезапно с положения сидя сделал ловкий перекат и застыл по другую сторону костра в довольно характерной боевой стойке с посохом в руках.
— А насчет спецназа все-таки я прав, — усмехнулся Виталик. Царский сплетник подцепил ногой лежащий неподалеку сук, подкинул его в воздух, подхватил и застыл в точно такой же стойке, крепко сжимая узловатую палку. — Выучка у нас, похоже, одинаковая.
Старик смерил его задумчивым взглядом и произнес непонятную фразу, в которой царский сплетник с трудом опознал лишь одно слово «понеже».
— Слышь, дед, я ведь по-старославянски ни бум-бум, — предупредил его Виталик. — Даже что такое паки-паки и аз есмь не знаю. Так что давай поближе к современности.
Глаза старика стали еще более колючими.
— По-нашенски не понимаешь, странно. Кто ж тебя искусству воинскому обучал?
— А может, хватит темнить, дед? Кто ты такой?
— Из витязей я. Такой ответ устраивает?
— Из витязей, — усмехнулся сплетник. — Ты говоришь об этом так, словно к ордену древнему принадлежишь.
— На Руси орденов нет, а витязи еще остались.
— Странный витязь. А где ж твоя кольчуга, броня, меч-кладенец, конь богатырский?
— Отшельнику, человеку божьему, меч-кладенец без надобности.
— Угу… Из витязей в отшельники, значит, подался. Ходишь, Богу молишься.
— Хожу, Богу молюсь, — подтвердил старец.
— Богу молишься, а от каши салом тянет. Большой грех. Нынче же пост.
— Тому, кто обет дал, многое прощается. Так что кому пост, а кому и масленица.
— Забавный ты, дед. Ну, так что? Схлестнемся или разойдемся по-хорошему? Лучше разойтись. А то недосуг мне, дел много. Меня люди ждут.
Старец крутанул в руках посох.
— Вообще-то хотелось бы проверить, каков ты воин.
Виталик тоже пару раз крутанул в руках свое оружие.
— И я так могу, но только не хочу с тобой сейчас драться. Честно говорю, времени нет. Не заставляй меня прибегать к пистолям огненного боя. С моей стороны не по-рыцарски это будет.
— Не по-рыцарски… с франкских земель, видать, прибыл, — сделал вывод старик и внезапно метнул что-то в Виталика.
Царский сплетник чисто автоматически отбил это что-то импровизированным шестом, удивленно посмотрел на воткнувшуюся в палку звездочку и обиделся:
— Ну, это уже свинство, дед! Тогда и я с тобой церемониться не буду, — обрадовал он старика, запуская в ответный полет сразу три звездочки.
Этого добра ему Ванька Левша наковал навалом, и, как правило, пара десятков звездочек всегда были при нем, распиханные по разным карманам.
Реакция у старика оказалась не хуже, чем у Виталика. Выдернув одну из звездочек, застрявших в посохе, он внимательно изучил ее.
— Добрый кузнец ковал. Росича работа. Чистый булат. Ладно, потолкуем.
Старик воткнул посох в землю, жестом пригласил Виталика подсесть к костру.
— Ну, слава богу, хоть до чего-то договорились.
— Богу молишься. Это тоже хорошо.
— Ну, не такой уж ярый богомолец я, — честно признался сплетник, садясь напротив старца, — но святые отцы мной довольны.
— И чем же они довольны?
— Помощь им в делах православных оказываю. Библии вот скоро печатать им начну.
— Библия — это хорошо. Ежели не врешь, мы с тобой договоримся.
— Может, и договоримся, если мозги мне канифолить прекратишь. Витязь-богомолец. Как же! Я кинушки про былинных богатырей смотрел. Витязей таким приемам боя не обучают. Им ума хватает только быку промеж рогов кулаком садануть да мечом-дуроломом размахивать. А от тебя за километр спецназом тянет. Уверен, ты такой же попаданец, как и я.
— Насчет попаданца не знаю. Не попал я еще куда надобно. А насчет витязей… Откель знаешь, как витязей готовят, если сам не витязь?
— Ладно, уел. Возразить нечего.
— А мне есть. Вижу теперь, что наш ты. Только вот не пойму, за что тебя из витязей изгнали.
— Никто меня не изгонял. Отслужил два года, как положено, и на дембель.