Назревающий скандал остановил рев труб.
— Государь всея Руси царь Гордон со своей супругой Василисой Прекрасной! — торжественно провозгласил глашатай.
Бояре начали прятать карты и кости по карманам, торопливо вскакивать с лавок. Поднялся со своего кресла и Виталик. Распахнулись узорчатые двери парадного входа, и в тронный зал вошли Гордон с Василисой. Бояре тут же начал и усиленно, в пояс, кланяться. Виталик же лишь приветственно махнул рукой и дружески кивнул головой. Василиса невольно рассмеялась.
— Однако придворному этикету тебя придется подучить, — усмехнулся Гордон, помогая супруге усесться на трон.
— Извини, государь, — смутился царский сплетник, — непривычно мне это как-то.
— Придется привыкать. На первый раз прощаю, но впредь на официальных приемах изволь хотя бы один поклон, как положено, отвесить, — погрозил пальцем Гордон царскому сплетнику и махнул рукой, предлагая боярской думе садиться. Бояре поспешили пристроить свои седалища на лавках. Виталик тоже попытался сесть, но Гордон его жестом остановил.
— Не спеши, царский сплетник. Мы с тобой еще за пиршественным столом успеем насидеться.
— Опять? — страдальчески сморщился Виталий. — Три дня ж уже гуляли.
Его страдальческая физиономия вызвала положительную реакцию со стороны Василисы. Царица-матушка одобрительно кивнула, но голоса не подала.
— Гуляли, но не в таком же составе! — обвел рукой боярскую думу Гордон. — Или ты что, новый сан обмывать не собираешься?
— Какой сан? — насторожился царский сплетник.
— Сейчас узнаешь.
Царь Гордон трижды хлопнул в ладоши, и в тронный зал вошли слуги.
— Объявляю свою царскую волю! — торжественно провозгласил Гордон. — За раскрытие заговора супротив короны и спасение жизни первого лица государства жалую моего царского сплетника Войко Виталия Алексеевича саном боярским и шубой со своего плеча!
Гордон взял из рук первого слуги горностаевую шубу и лично накинул ее на плечи обалдевшего от такой чести журналиста. Второй слуга с поклоном передал царю боярскую шапку, которую Гордон тут же напялил на голову Виталику. Довершил картину боярский посох, плюхнувшийся в руки царского сплетника.
— Специально для тебя делан, — подмигнул Виталику Гордон. — Ты постоянно во что-нибудь влипаешь. Вот этим посохом, в случае чего, и отмахаешься.
Посох действительно был хорош. Острый, словно пика снизу, он был украшен сверху массивным набалдашником. Виталик взвесил посох, проверяя баланс.
— Свинцом, что ли, залит? — полюбопытствовал он, разглядывая резной набалдашник.
— С первого раза угадал! — восхитился царь. — Ну что, по руке посох будет?
Посох замелькал в руках царского сплетника с такой скоростью, что бояре ахнули.
— Еще как по руке! — одобрил подарок Виталий.
— Я знал, чего дарить, — самодовольно сказал царь. — Не первый год с боярской думой воюю. Ну, сплетник, теперь твое место рядом с ними, — кивнул он на тихо ропщущую боярскую думу.
Виталий покосился на смотрящих на него зверем бояр и отрицательно качнул головой.
— А можно я здесь посижу? — кивнул он на кресло, стоящее особняком.
— Тебе можно! — решительно махнул рукой царь.
— Гля-кось, — завистливо прошипел кто-то из бояр, — не успел шапку боярскую получить, и сразу под бочок к царю-батюшке подкатывается. Место потеплее занять норовит.
— Не, это он в оппозицию от нас уходит, — догадался какой-то особо грамотный боярин. — Супротив боярской думы что-то задумал.
Виталику стало откровенно смешно. Царский сплетник еще раз воинственно крутанул в руке посох.
— Это кто тут против оппозиции? — весело спросил он.
Боярская дума тут же прекратила роптать, зато подал голос царь.
— Ну, предположим, я, — сказал он, с любопытством глядя на сплетника. Гордону явно было интересно, как царский сплетник выкрутится.
Виталий его не разочаровал.
— Ты — царь, а не боярин, так что ты не считаешься.
— А если я за, — лукаво спросил Гордон, — то буду считаться?
— Ну это же другое дело! Считай, что ты записан в оппозицию. Ну, а кто против нас с царем-батюшкой? — вопросил юноша боярскую думу, поигрывая посохом.
Василиса Прекрасная звонко расхохоталась.
— Ну и наглец же твой новый боярин, — сообщила она мужу.
— Зато теперь с такой-то оппозицией я с ними быстро разберусь! — дружелюбно хлопнул по плечу Виталика Гордон.
— А можно я тоже в оппозицию запишусь? — подал голос боярин Кобылин.
— И я. Я тоже в оппозицию хочу…
— И я!
— И я!
Буквально через несколько секунд выяснилось, что боярская дума в полном составе решила срочно записаться в оппозицию, что очень порадовало царя-батюшку.