Разведчик покинул Вологду около 10 июля 1918 г., формально, чтобы сообщить чехам, что время наступило и пора, наконец, выступать, взять Пермь и Вятку. Но мятеж-то ведь уже начался 25 мая, о чем англичане не могли не знать.
Ссылаясь на мемуары Томаса Престона «Перед занавесом» (1950), американка пишет, что ночью 15 июля 1918 г. этот «британский офицер в крестьянской одежде перешел линию фронта от экспедиционного корпуса генерала Пула в Архангельске и прибыл в Екатеринбург». Его разместили в британском консульстве, расположенном на расстоянии вержения камня от Ипатьевского дома.
Американский журналист Карл Аккерман
Однако накануне убийства капитан почему-то срочно покинул Екатеринбург и вскоре 25 сентября в Челябинске – удивительно вовремя (чтобы уж и концы в воду) – умирает «от менингита и остановки сердца».
Похоронили капитана Чарльза Кенелма Дигби-Джонса на действующем и до сей поры Морском кладбище Владивостока, расположенном в юго-восточной части города у горы Монастырской.
Оно было открыто еще в 1903 г. и первоначально называлось Братским морским кладбищем. На нем погребали военных моряков и воинов Действующей армии. В годы гражданской войны здесь были похоронены британские, канадские, французские, чехословацкие, японские и американские солдаты.
В английской прессе было опубликовано два некролога, посвященных памяти капитана Дигби-Джонса: в газете «The Times» (18.11.1918) и в журнале «Quarterly Journal of the Geological Society» (Vol. 75. London. 1919).
При советском режиме каменные надгробья были частью похищены, частью опрокинуты. В 2001 г., по инициативе Комитета Британского Содружества по захоронениям британских военнослужащих был подготовлен проект реконструкции, которая и была успешно завершена.
Современный писатель и публицист В.Е. Шамбаров в недавней публикации называет еще одно имя:
«…Один из лучших британских разведчиков в России, майор Стивен Аллей, якобы получил задание – подготовить операцию по спасению Царя. Он создал группу из 6 “русскоговорящих” агентов. За домом Ипатьева установили наблюдение. Однако в мае операция без всяких объяснений была прекращена. Это вызывает множество вопросов. Престон, силившийся показать, что усилия к спасению предпринимались, нигде на эту операцию не ссылается. А Аллей не упоминает Престона. Хотя обойтись без контактов они никак не могли, и лучшим местом для наблюдения за домом Ипатьева было консульство, Престон каждое утро смотрел с чердака на прогулки Императора. Но свидетельство об операции Аллея подтверждает – в Екатеринбург прислали группу британских агентов».
На чем основано это утверждение неясно. Никаких ссылок автор статьи, почти целиком основанной на упомянутой уже нами работе красноярского исследователя С.В. Зверева, не дает. В помянутой же работе Зверева об этом нет ни слова. В «Досье» Саммерса и Мангольда имя разведчика упоминается мимоходом да и то в связи с делом Лжеанастасии: «В 1976 году мы расспросили вдову майора Аллей, который в 1918 году был одним из главных британских агентов разведки, действующих в России. М-с Беатрисса Аллей рассказала нам: “Он верил, что Анастасия жива, поскольку он знал, что один из семейства был спасен”».
Но если это действительно так, то речь идет о Стивене Элли (1876–1969) – так правильно звучит его имя – действительно опытном английском разведчике, появившемся на свет в одном из подмосковных дворцов князей Юсуповых, принимавшем какое-то (не до конца ясное) участие в убийстве ЕЕ. Распутина, в связи с чем мы о нем и писали16.
Ипатьевский дом во время пребывания там Царственных Мучеников
В отличие от Стивена Элли, совершенно несомненно присутствие в Екатеринбурге в дни, предшествовавшие цареубийству, американского разведчика Хомера Слаутера (1885–1953).
Родившийся в пригороде Канзас Сити (штат Миссури), он был старшим ребенком в семье, в которой, кроме него, было восемь детей. После окончания школы, он учился в Военной академии (1904–1908). Женившись (1911), Слаутер преподавал в Вест Пойнте.
В 1917 г., будучи капитаном, он был назначен помощником военного атташе в Румынию, однако 17 февраля 1918 г. был перенаправлен в Россию, задержавшись перед этим ненадолго в Китае (Тяньцзине). Впоследствии его супруга проговорилась, что главной его задачей было «занять благоприятное положение среди большевиков».
Майор Стивен Элли (1876–1969)
В течение трех лет он осуществлял свою деятельность на огромной территории от Урала до Владивостока, будучи первым военным атташе Дальневосточной республики, военным представителем, осуществлявшим связи между американскими экспедиционными силами и Сибирской армией А.В. Колчака, отрядами атамана Г.М. Семенова, а также с генералами британской и французской военных миссий.