IX
В дебрях большого света
Зимний сезон был во всем разгаре. Балы и маскарады следовали один за другим непрерывно, и даже при дворе веселились не меньше, нежели среди простых смертных. Состоялся обычный блестящий бал у великой княгини Елены Павловны. Дала блестящий бал графиня Разумовская, в своей родовой гордыне доходившая до того, что с самой императрицей считалась визитами. Пышно и торжественно отпраздновала день своего ангела блестящая аристократка Татьяна Борисовна Потемкина, в то время еще не ударившаяся в тот строгий аскетизм, каким отмечены были последние годы ее жизни.
Бойкая и веселая графиня Воронцова-Дашкова, всегда любившая чем-нибудь выделиться среди толпы, объявила, что ни раута, ни бала она дать не намерена, а решилась устроить у себя маскарад, чтобы восполнить тот пробел, который ощущался в великосветском обиходе.
— На все эти маскарады в разных там собраниях не каждая из нас поедет, — весело и бойко рассуждала молодая красавица.
— Ну, вы-то, графиня, поедете! — фамильярно возразил ей неугомонный Булгаков, умевший всегда и всюду поставить себя на интимную ногу.
— Да, я-то поеду, — смеясь, согласилась она, — но не все так смелы и невзыскательны, как я. Мало ли что я сделаю и чего не сделают вокруг меня другие? Вот вас, Булгаков, я, например, принимаю, и даже очень охотно и ласково принимаю, а попробуйте вы появиться к Потемкиным?
— А зачем меня туда занесет? — на своем казарменном жаргоне возразил известный дерзкий остряк. — Чего я там не видал, как выражались наши дядьки в корпусе?
— Так ведь моя жена — не дядька, и разговариваете вы не в корпусе! — строго и почти сердито заметил ему граф Воронцов-Дашков.
— Мало ли что! — продолжал тот, не изменяя ни тона, ни жаргона. — Да вы не сердитесь на меня, граф! — пожал он плечами. — Это вас ни к чему не приведет. Вы деликатно дадите мне почувствовать, что мои визиты вам не особенно приятны! Графиня, по своей безграничной доброте, даст вам почувствовать, что со мною веселее, нежели с другими, и… все пойдет по-старому. Так не станем понапрасну ломать шпаги. Речь шла о новой блестящей затее вашей супруги — дать маскарад вместо глупого бала или скучного раута, и я нахожу эту затею блестящей, как все, что выходит из ее пленительной головки.
— Вы мне льстить начинаете, Булгаков? — рассмеялась графиня.
— И не думал! Вас все называют очаровательной. Этот титул признан за вами так же неотъемлемо, как императорский титул за императором Николаем Павловичем, и напрасны будут все ваши скромные протесты против моих слов и доводов.
— В конце концов вы одобряете мой план устроить маскарад?
— Не только одобряю, но прямо-таки приветствую всеми силами своей преданной души.
— Ну вот и прекрасно! Помогите мне составить список приглашенных.
— Я надеюсь, что ты будешь разборчива и осмотрительна? — заметил граф.
— Напротив! — рассмеялась его супруга. — Я намерена быть несравненно менее осмотрительной, нежели обыкновенно.
— Как? Еще менее осмотрительной?
У Воронцова-Дашкова так забавно вырвалось это восклицание, что и графиня, и Булгаков, ничуть не стесняясь, громко расхохотались.
— Ну разумеется! — ответила она. — На балы я приглашаю с большим разбором, потому что до некоторой степени отвечаю перед своими гостями за всех и за все, тогда как в маскараде…
— Да разве ты намерена ввести все условия настоящих маскарадов и пожелаешь, чтобы все приехали к тебе в масках, как на общих и пестрых маскарадах в разных там собраниях?
— Не только пожелаю, но настоятельно потребую!
— Помилуй! Да таким образом к тебе Бог знает кто заберется!
— Да, действительно!.. Это несколько рискованно, — вставил свое слово Булгаков.
— Почему рискованно? Билеты будут именные, и число приглашенных лиц будет строго ограничено.
— А если именные билеты, то при чем же тут маски? — спросил граф.
— Билеты будут предъявляться только мне и лицам, лично мною уполномоченным.
— Что же, у тебя и костюмы будут допускаться?
— Ну вот еще вздор? При чем тут костюмы? Просто черные домино, и по возможности наглухо закрытые, так чтобы даже по руке никого нельзя было узнать.
— Это очень пикантно, графиня!.. Ей-богу, очень пикантно! — воскликнул Булгаков.
— А по-моему, так прямо глупо! — возразил Воронцов. — Что нам конкурировать с разными там клубами и собраниями?
— А царская фамилия будет, графиня?
— Мужчины непременно. Императрицу я пригласить не посмею. Зато ручаюсь, что государь приедет непременно.