Как Святая Капелла Матери-Земли?
Лин помялся, прежде чем задать следующий вопрос.
– Правда, что Капелла пыталась вас отравить? – прошептал он мне на ухо едва слышно из-за гудения труб.
Я лишь посмотрел на него и ничего не сказал – но это было достаточным ответом, пусть и неполным. Капелла действительно подослала в мою камеру убийцу. Я заставил его самого принять яд. Эти подробности потерялись где-то по пути сквозь звезды. Я слышал, что в финальной версии этой истории Адриан Марло демонстративно выпил яд прямо на трибуне перед претором и судьями и отказался умирать.
Очевидно, трибун понял намек.
– Заходите к нам на виллу, – нарушила неловкое молчание Валка, опасаясь также, что нас могут подслушивать, и положила руку на плечо Лину. – На Нессе чем дальше от города – тем лучше.
В самом деле было небезопасно вести такие разговоры. Слишком много шпионов и внимательных камер.
– Весьма заманчивое предложение, – согласился Лин. – Но я предполагаю, что заседания комитета займут у нас с Марло довольно много времени. Вы же слышали про джаддианцев?
– Про князя Каима и его армию? – уточнил я. – Слышал.
– Император прилетел сюда не только для того, чтобы проверить ход строительства кораблей, – заговорщицки прошептал Лин. – Изначально этот визит планировался на обратном пути.
Во мне заиграло любопытство.
– То есть эта остановка не запланирована? – зашептал я в ответ.
Это объясняло, почему Венанциан так внезапно выложил мне новости и то, почему он был так раздражен, когда мы осматривали верфи.
– Он приказал поменять курс пять лет назад, чтобы сначала заглянуть сюда, – ответил трибун, качая головой.
– Пять лет назад? – удивилась Валка. – Зачем?
– Я знаю лишь слухи. Как-то подслушал разговор сэра Грея с моим коммандером.
– А кто ваш коммандер? – спросил я, не зная, насколько это важно.
– Сэр Сендил Масса, легат, – совсем тихо ответил Лин.
Мне этот человек был незнаком, хотя я помнил другого Массу из разведывательного отдела, приятеля Лориана Аристида.
– И о чем они говорили?
– В том-то и дело, – ответил Лин. – Они говорили, что император собрался сюда ради вас.
Глава 6. Старые шрамы
Из всех мест, где мне приходилось жить, поместье Маддало было близко к идеальному. Идеальным оно стало бы, если бы было не на Нессе, а на Колхиде. Построившие его несколько тысяч лет назад сид-артурианцы выбрали место на отроге гор, над поймой реки и огороженными пастбищами, протянувшимися среди холмов до самой столицы. Стены дома были из побеленного камня, а островерхие крыши поддерживались резными деревянными балками с изображениями, связанными с рыцарским культом.
Дом не мог сравниться с дворцами высоких имперских лордов, но был прекрасен в своей горделивой скромности. Между двумя крыльями бывшего аббатства прятался внутренний двор и сад камней, в котором некогда стояли наковальня и меч Артура-Будды. Когда Несс был завоеван Империей, это изваяние было убрано и переплавлено по приказу Капеллы. И до сих пор вилла хранила следы инквизиции: срезы на дереве, где раньше красовались лотосы или граали, окаменелый пенек – все, что осталось от священной смоковницы. Кое-где на стенах традиционные изображения заменили неуместными артефактами: чучелом головы буйвола, портретом обнаженной палатинской женщины на кожаном диване и уродливой бесформенной скульптурой, которая казалась мне обычным корявым куском бронзы.
Я распорядился убрать буйволиную голову и скульптуру, заменив их ангелами с крыльями летучих мышей, похожими на горгулий, охранявших дом моего детства в Обители Дьявола. А вот избавиться от картины мне не позволила Валка. Меня это ни капли не удивило: глядя на картину, я постоянно смущался, и Валку это забавляло.
Наше длительное пребывание здесь оставило свои следы. По обе стороны центральной лестницы стояли хоругви Красного отряда с трезубцами и пентаклями моей ветви дома Марло в обрамлении орнамента-лабиринта, напоминавшего о греческих корнях моей матери. В библиотеку – приземистую башню в юго-западном углу – перекочевали почти все книги с «Тамерлана», а также десятки моих дневников с белыми и черными страницами, наполненные зарисовками, стихами и цитатами, собранными за годы странствий.
В одной из верхних комнат Валка устроила рабочий кабинет. Туда переехали фототипы, распечатанные карты и данные исследований всевозможных руин Тихих, где ей довелось побывать. Она много лет отходила от потрясения, связанного с тем, что покрывавшие руины круглые анаглифы оказались вовсе не глифами, а трехмерными следами высокотехнологичных пространственных механизмов Тихих. Но она была ксенологом и, даже получив опровержение своей языковой теории, твердо намеревалась разгадать тайну, которой посвятила всю жизнь.