И. Чайковский и Н. А. Римский-Корсаков. Северянин признавался: «Музыка и Поэзия
— это такие две возлюбленные, которым я никогда не могу изменить».
17
Говоря о себе как о композиторе, Северянин подчеркивал повышенное внимание,
уделяемое им построению каждой книги, строгому и продуманному, словно в
музыкальном произведении. Тонкий поэтических слух воплотился в разнообразных
стихотворных увертюрах, сонатах, этюдах, ноктюрнах, прелюдиях, ариях, - в
мелодичных стихах, привлекавших многих композиторов. Среди них были такие
выдающиеся современники поэта, как Сергей Прокофьев и Сергей Рахманинов.
Переписка с ними могла бы расширить наши представления о се- верянинском
творчестве, но сохранились лишь ее фрагменты.
В одном из писем Августе Барановой Северянин сообщал: «С. Прокофьев писал
мне на днях. Он теперь в Германии. Очень хочу пови
32
Последние новости. 1931. 17 сент.
33
П<ильский П.> «Ни ананасов, ни шампанского» //Сегодня. 1931. 15 сент.
даться с ним. Его “Любовь к трем апельсинам” - событие в Европе. Я думаю дать
ему либретто для новой оперы». Трудно сказать, когда состоялась встреча Северянина и
Прокофьева, но известно, что у них еще с 1916 г. был общий знакомый, сын богатого
купца, поэт Борис Башкиров (Верин). Северянин посвятил ему, заслужившему титул
принца Сирени, свою книгу поэз «Соловей». В Берлине осенью 1922 г. с Прокофьевым
встречался не только Северянин, но и Маяковский, которому также особенно близки
были «грубые марши» композитора и опера «Любовь к трем апельсинам».
Сергей Рахманинов знал стихи Северянина еще до выхода «Громокипящего кубка».
Он восхищался колыбельной А. Н. Александрова на слова Игоря Северянина («Пойте,
пойте»). История создания романса «Маргаритки» связана с малоизвестными
страничками дружбы Мариэтты Шагинян с Рахманиновым — «Письма к Ре». Дело в
том, что в первом письме, отправленном известному композитору, она не захотела
назвать свое имя и подписалась ноткой Ие. С тех пор Рахманинов вплоть до их
последней встречи в июле 1917 г. всегда называл ее Яе. Даже написав для Шагинян
романс «Муза», поставил в посвящении: Яе.
Однажды летом 1916 г., когда Рахманинов находился на лечении в санатории в
Ессентуках, Шагинян привезла ему тетрадку с «заготовленными текстами» —
пятнадцать стихотворений Лермонтова и двадцать шесть - новых, среди них
«Маргаритки» Северянина и «Крысолов» В. Брюсова, «Ау» К. Бальмонта и «Сон» Ф.
Сологуба, «Ивушка» («Ночью в саду у меня...») А. Исаакяна в переводе А. Блока и «К
ней...»
А. Белого — все шесть стихотворений, на которые он создал потом романсы. «Тут
же понемножку мы стали разбирать их, смотреть волнистую графику к ним. <...> Тогда
же в Ессентуках, он начал работу над этими новыми романсами, законченными осенью
в Ивановке. <...> Все шесть романсов поразительно свежи и хороши. Критики писали о
них как о новой странице в творчестве Рахманинова; с очень большой искренней
похвалой несколько раз отзывался о них такой строгий и нелицеприятный судья, как Н.
К. Метнер»34. Сам Рахманинов считал наиболее удавшимися и больше всего любил
романсы «Крысолов» и «Маргаритки».
«Наша предпоследняя встреча, — вспоминала Мариэтта Шагинян, - была в
Нахичевани. Проездом через Ростов, где Сергей Василь-
х><>
34
Шагинян М. Воспоминания о С. В. Рахманинове // Воспоминания о Рахманинове
/ Сост., ред., примем, и предисл. 3. Апетян: В 2 т. М., 1967. 2-е изд., доп. Т. 2. С. 167-169.
евич давал очередной концерт, он прислал мне с письмом свои новые романсы и
позвал встретиться... <...> Два часа мы с ним просидели у рояля, - я “рассказывала”, а
он упражнялся перед концертом. Мне было обидно, что шесть романсов на “мои”, так
любовно подготовленные для него тексты, он посвятил Кошиц, а он отшучивался на
18
упреки»35.
Жизнь - всегда любовь
Северянину удалось взглянуть на обыденную жизнь как на романтическое,
достойное изящной словесности путешествие. В самой прозе жизни Северянин
находил поэтичность, освещал ее свойственной ему иронией и простодушием. В его
стихах весь спектр городского бытия, начиная от «мороженого из сирени», «ананасов в
шампанском», «фиалкового ликера» и устриц, «боа из кризантем», «шаплеток» и калош