Михайлович! Сегодня вечером мы с одной синьориной отправляемся на Иматру, где
проведем первый и второй день». В поэзах реальность неузнаваемо преображается:
...Для утонченной женщины ночь всегда новобрачная...
Упоенье любовное Вам судьбой предназначено...
В шумном платье муаровом, в шумном платье муаровом —
Вы такая эстетная, Вы такая изящная...
«Бледный сумеречный силуэт Незнакомки расцвечивается у Северянина яркостью
красок в двуликом образе Прекрасной Дамы сегодняшнего дня», — замечал один из
поклонников поэта, критик Виктор Ховин в статье с характерным названием —
«Сквозь мечту». Царство холодных лучений и зеркальных отраженностей, по словам
Ховина, царство парфюмерии и городских масок воплотилось в своеобразной музе
Северянина, впитавшей в себя «мотив шантанного напева, ароматной утонченным
запахом модных духов, пряной, как ликер Crиme de Violette <...> Жива Прекрасная
Дама! Жив мечтатель! И есть магические слова, преображающие тусклый прозаизм
будней в царство без- разумных чудес...»36.
Любопытно, что творческому преображению подвергается и вся природная сфера.
Поэт находит «Юг на Севере» (так называлось одно из стихотворений Северянина),
свои «Полярные пылы (Снежная поэма)» и «льдяное пламя»:
И в тундре — вы понимаете? — стало южно...
В щелчках мороза — дробь кастаньет...
«Влияние, оказанное Северяниным на поэзию XX в., огромно, — справедливо
писал Александр Межиров в статье, посвященной 100-летию со дня рождения поэта. -
Его псевдо-салонным жаргоном, непо
36 Очарованный странник. 1915. Вып. 7. С. 8.
средственным синтаксисом облучены строки Маяковского, Пастернака,
послереволюционного Есенина и многих-многих других»37.
Сейчас, по прошествии многих лет, легенды и факты из жизни Игоря Северянина,
собранные воедино, безусловно послужат для углубленного прочтения и восприятия
20
той истинной поэзии, о свойствах которой писал Георгий Адамович в связи с
выступлением поэта в Париже (1931): «После скупости, скудости и анемичности
вдохновения у большинства современных поэтов этот “фонтан”, бьющий стихами
неудержимо, показался чем-то волшебным. Не хотелось говорить о недостатках.
Хотелось только благодарить за эту “Божьей милостью” поэзию...»38.
37
Лит. газ. 1987. 13 мая.
38
Цит. по: Сочинения. Таллин, 1990. С. 12-13.
I
АВТОБИОГРАФИЧЕСКИЕ
МАТЕРИАЛЫ
моя поэзия
Исповедь Игоря Северянина для «Синего журнала»
---- ервая моя книжка «К предстоящему выходу Порт-Артур-
ской эскадры» вышла в сентябре 1904 г., в год громов и молний. С тех пор я издал
35 брошюр со своими поэзами. И толь- . ко в этом году вышел большой сборник —
«Громокипящий
кубок».
Критика меня заметила только на 26-й брошюре, в которой шла «Хабанера И»
(«Вонзите штопор в упругость пробки...»). Это было в 1909 г. Меня принялись ругать, а
я смеялся и читал «Fleurs du mal»!.. В 1907 г. я познакомился с К. М. Фофановым, сразу
же восторженно меня приветствовавшим. Он посвятил мне около десяти
стихотворений, в которых пел меня. Я очень его люблю. Это — самый вдохновенный
русский поэт. Он и Мирра Лохвицкая. Даже все их недостатки очаровательны.
Впрочем, их не принято хвалить - Фофанова и Лохвицкую. В 1911 г. я провозгласил в
России эгофутуризм, издав свой прогремевший «Пролог». Вскоре нашлись
последователи, и в январе 1912 г. была нами организована «Академия эгопоэзии»,
после чего И. В. Игнатьев стал издавать газету « Петербургский> глашатай», около
которой и группируются ныне все эгофутуристы. В конце 1912 г. я выпустил «Эпилог»
и перестал быть эгофутуристом. Моя задача была выполнена, доктрина «Я - в
будущем» стала для меня нелепой. Конечно, я сочувствую всем эгофутуристам, но, к
сожалению, среди них много вег- ных, которые никогда не узнают способа перестать
быть эгофутуристами... Мешает им отчаянная бездарность и тупые трюки. Что же
касается «москвичей»-кубофутуристов и «казанцев»-неофутуристов - это сплошное
шарлатанство, и я о них даже и говорить не желаю! Равно я не признаю и футуризма
иностранного. Из современных русских по