– А коронация? – вскричал я в ужасе.
Фриц пожал плечами, что было, я заметил, его привычкой во многих случаях.
– Мы должны послать сообщение, что он болен, – сказал он.
– Я тоже думаю! – поддержал я его.
Старый Зант, казавшийся свежим, как цветок, курил свою трубку и старательно пыхтел ею.
– Если Рудольф не будет коронован сегодня, – сказал он, – бьюсь об заклад, что его никогда не коронуют!
– Но, Боже мой, почему?
– Весь народ находится там, чтобы встретить его; половина армии также – с Черным Майклом во главе. Неужели мы пошлем объявить им, что король пьян?
– Что он болен! – поправил я.
– Болен! – повторил Зант с презрительным смехом. – Они слишком хорошо знают его болезни. Он бывал «болен» и раньше!
– Мы должны рискнуть, чтобы они ни подумали, – сказал Фриц беспомощно. – Я повезу известие и сделаю, что могу!
Зант поднял руку.
– Скажите мне, – спросил он. – Думаете ли вы, что король был усыплен?
– Да, я думаю! – сказал я.
– А кто усыпил его?
– Эта проклятая собака, Черный Майкл! – проговорил Фриц сквозь зубы.
– Да, сказал Зант, – чтобы он не мог явиться для коронования. Рассендиль не знает нашего миленького Майкла. Как вы думаете, Фриц, нет ли у Майкла готового короля? Нет ли у половины Стрельзау готового кандидата? Как Бог свят, трон потерян, если король не окажется сегодня в Стрельзау. Я знаю Черного Майкла!
– Мы можем повезти его туда! – сказал я.
– Он представляет красивое зрелище! – заметил Зант с иронией.
Фриц фон Тарленгейм закрыл лицо руками. Король задышал громче и тяжелее. Зант снова толкнул его ногой.
– Пьяная собака, – сказал он, – но он Эльфберг и сын своего отца, и пусть я сгнию в аду, прежде чем Черный Майкл сядет на его место!
Минуты две мы все молчали; потом Зант, хмуря свои густые брови, вынул трубку изо рта и сказал мне:
– Когда человек старается, он начинает верить в судьбу. Судьба послала вас сюда. Судьба посылает вас теперь в Стрельзау!
Я отшатнулся, прошептав:
– Великий Боже!
Фриц поднял голову с любопытным, пораженным взглядом.
– Невозможно, – пробормотал я, – меня бы узнали!
– Это риск – против действительности, – сказал Зант. – Если вы побреетесь, я держу пари, что вас не узнают. Вы боитесь?
– Полковник!
– Ну, милый, не сердитесь; но вы рискуете жизнью, поймите, если вас узнают, – и моей, и Фрица тоже. Но если вы не согласитесь, клянусь вам, что Черный Майкл сегодня вечером сядет на трон, а король будет в тюрьме или могиле!
– Король никогда этого не простит! – заикнулся я.
– Что, мы женщины? Кто нуждается в его прощении?
Маятник простучал пятьдесят и шестьдесят, и семьдесят раз, пока я стоял в раздумье. Потом, должно быть, выражение моего лица изменилось, потому что старый Зант схватил меня за руку, вскричав:
– Вы поедете?
– Да, я поеду! – сказал я и повел глазами на распростертую на полу фигуру короля.
– Сегодня, – продолжал Зант поспешным шепотом, – мы должны ночь провести во дворце. Сейчас после того, как вас оставят одних, вы и я сядем на лошадей, – Фриц должен оставаться там и охранять комнату короля – и галопом пустимся сюда. Король будет готов; Иозеф ему все скажет, и он со мной поскачет в Стрельзау, а вы отправитесь к границе так, словно черт гонится за вами!
Я сообразил все это в секунду и кивнул головой.
– Есть шансы на успех! – сказал Фриц с первым вздохом надежды.
– Если все это не откроется! – заметил я.
– Если все откроется, – возразил Зант, – я, с помощью Неба, пошлю Черного Майкла в преисподнюю, прежде чем отправлюсь туда сам. Садитесь сюда!
Я повиновался.
Он выбежал из комнаты, крича:
– Иозеф, Иозеф!
Через три минуты он вернулся вместе с Иозефом. Последний нес миску с горячей водой, мыло и бритву. Он задрожал, когда Зант объяснил ему, в чем дело, и приказал ему побрить меня.
Внезапно Фриц снова вскочил на ноги:
– А почетный караул? Они узнают! Они узнают!
– Глупости! Мы не станем ждать караула. Мы поедем в Гофбау и возьмем там поезд. Когда они явятся, птичка будет далеко!
– Но король?
– Король будет в винном погребе. Я его сейчас туда снесу!
– А если его там найдут?
– Не найдут. Каким образом найти? Иозеф им отведет глаза.
– Но…
Зант топнул ногой.
– Мы заняты не забавой! – заревел он. – Господи! Точно я не сознаю опасность? Если его и найдут, он не будет в худшем положении, чем если сегодня его не коронуют в Стрельзау!