— Я очень удивлюсь, — сказал Джонс, — если окажется, будто между убийцей и Эфраимом Бондом не обнаружится никакой связи. Как и в других убийствах, нам следует начать с ближайших родственников, основных любовных привязанностей и коллег.
После речи Джонса расследование представлялось всем сущей рутиной. Поэтому, стоя у прозекторского стола и выслушивая беглый устный отчет медика, Фелиция Стоун хорошо знала, о чем ей следует спрашивать, — ведь она делала это уже много раз.
Сначала самое главное. Убитый получил несколько ударов по голове тупым предметом — возможно, монтировкой или обрезком металлической трубы. Ни один из ударов не оказался смертельным, но, вероятнее всего, жертва потеряла сознание. Прежде чем привязать Бонда к памятнику Эдгару По и отрезать ему голову, убийца снял кожу с верхней части туловища. Можно с уверенностью утверждать: последовательность была именно таковой. Смерть наступила вечером накануне того дня, когда тело обнаружили.
— Что ты можешь сказать о том, как перерезано горло? — Спрашивая, Фелиция размышляла, не слишком ли пристально смотрит в голубые глаза судебного медика. Пыталась представить, что бы она к нему почувствовала, не стой они возле трупа, всякий раз, когда она задает ему вопросы. Может, он и есть тот мужчина, которого она надеется когда-нибудь встретить? Разольется ли от его прикосновений по всему телу теплота? Заполнит ли эта теплота самый низ ее живота?
— Скажем так, это не образцово-показательное отсечение головы.
— Другими словами, сделано непрофессионально.
— Да, можно сказать и так, но сегодня не очень-то много профессиональных головотяпов. — Снова эта скупая улыбка.
— Ты понимаешь, что я имею в виду, — сказала она сухо. — Делал ли он это раньше?
— Трудно сказать, но если ты ко мне пристанешь с ножом к горлу, я скажу «нет». Предположим, убийца хотел отделить голову от туловища как можно быстрее и легче. Тогда он, очевидно, плохо представлял, за что берется. Он использовал неправильные инструменты; по моему мнению, это был топор, который оказался маловат, и довольно острый, но все-таки недостаточно острый, нож. Кроме того, он использовал неверную технику. Выглядит так, будто ножом он скорее рубил, а не резал.
— То есть убийца не имел намерения обезглавить жертву до того, как пришел на место преступления, — ты это хочешь сказать?
— Или так, или он хотел, чтобы отрезание головы заняло как можно больше времени. Во всех этих отрубаниях и отпиливаниях есть своеобразный ритм. Как будто он получал от этого удовольствие.
— А что насчет снятия кожи?
— Тоже не ювелирно точная работа. Он использовал тот же нож, которым отрезал голову. В нескольких местах чересчур заглубился в мышечную ткань. Но тот факт, что он снял кожу с туловища, а ноги и руки не тронул, говорит о присутствии кое-какого опыта. Возможно, мы имеем дело с охотником или с тем, кто работал на скотобойне. Нельзя исключить и медика вроде меня.
— Если в двух словах, то ты склоняешься к мнению, что прежде он не предпринимал попыток проделать подобное со своими жертвами?
— Делать выводы я предоставляю вам — у вашего отдела это лучше получается.
Фелиция Стоун кивнула.
— Обещаешь поторопиться с протоколом вскрытия?
— Сегодня я проглочу свои бутерброды на рабочем месте, только дай слово никому об этом не говорить. — Он скорчил гримасу, изображая сумасшедшего ученого, — вышло очень похоже. В его лице промелькнуло что-то от персонажа старых фильмов ужасов.
Она засмеялась. Ей пришло в голову, что это ее первый смех в этой комнате.
Пока она шла к двери, в голове вдруг всплыло его имя. Кнут Йенсен. Предположительно скандинавское. Так далеко к югу — это редкость.
Состоялась пресс-конференция, были собраны первые показания сотрудников Музея Эдгара Аллана По, исследование места преступления шло полным ходом, а полученный Фелицией Стоун устный отчет о вскрытии ничего нового не содержал. Несмотря на кипение в новостных редакциях города, на наводнившую Интернет сенсацию и на ее беспокойный живот, где время от времени ворочалась тошнота, жизнь в полицейском участке, похоже, входила в нормальное русло. Настало время для долгого и обстоятельного совещания. Пора было намечать курс расследования и распределять задания. В этот раз в разговоре, кроме нее, участвовали Джонс, Рейнольдс, Лаубах и Паттерсон. Впятером они составляли следовательскую группу, занимающуюся преимущественно этим делом. Расследование оставалось в руках местной полиции, и Джонс собирался оттянуть момент обращения в ФБР за специализированным подкреплением по крайней мере до тех пор, пока не выяснится что-нибудь новое. Фелиция понимала: это может значить «после дождичка в четверг», — Джонс не любил людей со стороны.