— А чем ему командовать?
— Ничем. Будет командовать Группой генеральных инспекторов. Назначим его Главным военным инспектором, через тире, заместителем министра обороны. Как?
— С умом придумано!
— Одним выстрелом двух зайцев убьём. С одной стороны, Константиныч замминистра станет, а с другой — ничем не командует. Это раз! Теперь что касается Штеменко. Он где?
— Отпуск догуливает.
— Место начальника Главного разведывательного управления важное. Штеменко там держать не годится.
— Его куда?
— Давай в Приволжский военный округ.
— Командующим?
— Обиженного командующим нельзя.
— Так он, вроде, не обижен?
— Как с ГРУ сдвинем, смертельно обидится.
— Понял, понял! — закивал Малиновский. — Так кем тогда?
— Заместителем командующего округа по учебным заведениям, и пусть в Москву не показывается, понял?
— Понял, Никита Сергеевич, понял!
— Это мера временная, я про Москву имею в виду, чтоб подостыл.
— А на его место кого?
— Ты, Родион, меня не торопи, ты мысли слушай.
— Слушаю, товарищ Верховный Главнокомандующий!
С 1 января Хрущёв стал Председателем Высшего Военного Совета, Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами.
— Теперь о Ерёменко расскажи.
— Маршал Ерёменко командует Северо-Кавказским военным округом, — сообщил министр.
— И его от командования освободить и в Группу генеральных инспекторов определить.
— Есть!
— Желтова, политрука, я в ЦК заберу, у себя помурыжу. Кто ещё из сомнительных остался?
— Конев больно строптивый, нос по ветру держит, — проговорил Малиновский.
— Это у Иван Степановича есть, но мы, Родион, под корень резать не можем, некрасиво будет.
— Согласен, Никита Сергеевич, абсолютно согласен!
— С маршалом Коневым надо погодить. Попозже до него доберёмся, через годок-другой. Может, к тому времени и новый списочек из военных созреет. Ты Гречко к себе придвинь, сделай его командующим сухопутными войсками. На Гречко и на Бирюзова можем смело положиться. И Баграмяна в министерство возвращай, а то Жуков толковых людей разметал. Баграмян наш где?
— В Академии Ворошилова начальствует.
— Нет у нас больше Академии Ворошилова, забыл?! — сурово выговорил Хрущёв. — Переделывай название!
— Тут ошибочка, Никита Сергеевич, пропустили! Назовем — Высшая военная Академия командного состава имени Владимира Ильича Ленина! — выдал министр обороны.
— Совсем другое дело. А то — Ворошиловская! Мы и до Ворошилова-пердуна доберёмся!
— Сидел, против вас пыхтел! — с неприязнью напомнил про антихрущевский заговор Брежнев.
— Было! — поддакнул Аристов.
— Было! — хищно сощурился Никита Сергеевич. — Давай, Родион, с военными закончим. Пусть Баграмян тылом командует. Тыл это тыл, тыл кому попало не дашь! А с мелочью, Родион, с генералами, сам разберись, я вмешиваться не буду.
— Спасибо за доверие! Только вот что сразу хочу сказать, адмирал Басистый, первый зам главкома Военно-Морского Флота, строптивый, весь в Кузнецова, и бывшего начальника всё время в пример ставит. Про авианосцы заикается, говорит, авианосцы щупальцами по всему миру будут. А подлодки, что, не щупальца?
— Это он, видать, Кузнецова цитирует. Басистый, слышал, воевал хорошо?
— Ерёменко с Рокоссовским не хуже. Басистый и Коневу в рот смотрит.
— Да?
— Да.
— Ну так и его в Группу генеральных инспекторов, пусть там воспоминаниями наслаждается, — сладко потянулся Никита Сергеевич. Чувствовал себя главный охотник после трапезы превосходно. Он сладко развалился на лавке, покрытой бобровыми шкурами, прищурился и затянул:
Подпевали не все, Козлов с Аристовым отмалчивались. Спев последний куплет, Никита Сергеевич уставился на Брежнева:
— Значит, Лёня, ты за рождаемость?
— За рождаемость! — бесхитростно подтвердил Леонид Ильич.
— Ох, и много ты в Молдавии девок перепортил, а рождаемость так и не поднял! Сколько на тебя жалоб шло, устал от Сталина прятать!
— Никого я не портил, Никита Сергеевич, это наговоры!