3 июля, четверг. Москва, Музыкальное училище имени Гнесиных
Фрол Романович Козлов с усердием тянул ноту «ля». Точно большой исполнитель, председатель Совета министров России помогал себе руками, стараясь как бы ухватить звук и мощно выплеснуть. Он требовал, чтобы ему разъясняли суть музыкальной композиции, её основу, для того завёл специальную тетрадку.
— Зачем понадобилось изучать ноты? — удивился консерваторский преподаватель вокала, ведь когда поёшь для себя, вовсе не надо углубляться в тонкости сольфеджио.
— Понять мне надо, что к чему, вот ноты и щупаю! — простодушно объяснил великовозрастный ученик и заголосил снова.
Учитель поспешил за рояль, стал подыгрывать. Полчаса они распевались, а после ровно час занимались исключительно пением. За полугодие Фрол Романович хотел разучить тридцать песен, в основном тот репертуар, что исполнялся на застольях у Никиты Сергеевича и, разумеется, несколько новых песен лиричных, чтобы пронять Первого чувственной задушевностью.
От раза к разу товарищ Козлов пел лучше.
— Известным певцом, Фрол Романович, вы не станете, но петь на «пять с плюсом» я вас научу! — уверял педагог.
4 июля, пятница. Москва, Ленинские горы, дом 40, особняк Хрущёва
Дети шумели, носились по двору, баловались, но Рада Никитична и мама были спокойны: во-первых, при детях ходили няни; а во-вторых, приглядывал за внуками бдительный Гена Литовченко. Водителя Сергея быстро перевели в основной штат охраны, а с Нового года он сделался прикреплённым у Нины Петровны. Майор, а со вчерашнего дня подполковник Литовченко был лучшим другом маленького Никитки и обожаемым приятелем Лёшеньки. С детьми он мог безустанно возиться: катать машинки, строить песочные башни, валяться в траве, ловить жуков, бабочек, наблюдать за муравьями, искать грибы, кормить на заднем дворе собаку, пускать в лужах кораблики, таскать малышей на руках и хохотать. Между тем, Геннадий всегда являлся к Нине Петровне вовремя, был исключительно опрятен, предупредителен. Даже придирчивый Алексей Иванович Аджубей относился к нему с радушием. Никогда он не говорил лишнего, никогда не выражал недовольства, а с хрущёвским персоналом, хотя и был уже большим начальником, выстраивал почти доверительные отношения. Никита Сергеевич тоже обратил на молодого офицера внимание:
— Хорош! Таких бы побольше!
10 июля, четверг. Крым, Нижняя Ореанда, госдача «Ливадия-1»
О приезде американской эстрадной знаменитости, афроамериканца Поля Робсона, Нина Петровна узнала загодя, ещё под Новый год муж о нём заговорил.
— Задумал в гости позвать? — предположила жена.
— Он свой, из рабочих, и поёт хорошо. Надо как-то с американцами сходиться, вот и начнём потихоньку.
Поля Робсона в Советском Союзе встречали с триумфом. Только и разговоров было: Робсон, Поль, негр, он за народ, сам из народа наверх выбился. Поль дал четыре концерта в Москве, два в Ленинграде и, наконец, по приглашению Никиты Сергеевича прибыл в Ялту. Хрущёв по обыкновению собрал гостей. К условленному часу в Нижнюю Ореанду прибыли: Фрол Козлов, маршал Малиновский, Микояны в полном составе, Фурцева в сопровождении мужа, Брежнев с Викторией Петровной и дочкой Галиной. Сын Юрий считал себя взрослым и предпочитал проводить время самостоятельно, в отличие от Сергея Никитича, ему не нравилось торчать со взрослыми, слушая их заумные рассусоливания. Приглашенные стали рассаживаться в беседке перед морем, но появился Никита Сергеевич с полотенцем наперевес и увёл всех на пляж.
Вода была — «парное молоко», двадцать шесть градусов. Микоян уговорил перед морем сразиться в волейбол. Анастас Иванович был помешан на волейболе, на его подмосковной даче по воскресеньям на площадку выходила практически вся мужская обслуга и часть охраны. Чтобы игра шла веселей, Микоян собирал полноценные команды.
— Волейбол — игра народная! — улыбался Анастас Иванович.
На волейбол согласились, и Робсона играть затащили! Микоян возглавил одну команду, куда включили здоровяка Поля, Фурцева — другую. Екатерина Алексеевна была очень спортивной: замечательно плавала, ныряла, превосходно играла в теннис, была яростным соперником Никиты Сергеевича в пинг-понге, прыгала перед столом как заводная, но и Никита Сергеевич, невзирая на тучность, носился как угорелый, а гасил так, что лишь одна она могла ему противостоять, а волейбол Екатерине Алексеевне совсем легко давался. Вот уж спортивная душа! Когда-то она была даже планеристкой!