«Светлана Иосифовна радуется, что из Кремля вырвалась! Странная она, и не видно вроде бы в её глазах ласки, но что-то нежное, беззащитное проблёскивает, лучится! Вроде, стальная, как отец, а частенько слеза на глаза наворачивается. Достали её люди, измучили! И детки у неё хорошие…»
Аллилуеве кие дети почему-то нравились Андрею больше хрущёвских, вернее, больше старших хрущевских, больше Сергея и Рады. А вот лобановская Лёля была симпатична, и Аджубей кипучей энергией и целостностью выделялся, но Алексей Иванович не в счет, он не из Хрущёвых, хотя и Лёля не прямая родня.
— Дурацкие мысли! — оборвал рассуждения офицер. — Не моё дело хозяевам оценки давать!
Букин злился на себя за подобные мысли. Какое он имеет право про такое думать, ему что, нечем заняться? Но на ум постоянно приходила Светлана Иосифовна — как она там? Никита Сергеевич сталинскую дочь не забывал, часто про неё спрашивал, просил Андрея звонить, интересоваться. При всех недостатках, сердобольный Хрущёв — человек! Но почему Василий Иосифович в тюрьме — непонятно? Сын вохадя, а его за решётку запрятали, кто скомандовал? Грешили на Молотова, но вот и Молотова в Президиуме нет, а узник сидит. И снова офицер гнал несуразные мысли.
С течением времени охрана главы государства стала пухнуть, обюрокрачиваться. Букин уже не каждый день находился при Первом, чаще сидел на бумагах, работал с кадрами. В его подчинении находились несколько подразделений: выездная охрана, кремлёвская, дачная, охрана особняка на Ленинских горах, группа прикрепленных к членам хрущёвской семьи, первая автотранспортная колона и вторая — семейная, и третья, вспомогательная, что возила хозяйственников и обслугу, отряд физической и огневой подготовки, матчасть и бухгалтерия — вот сколько подразделений на полковника замыкнули! Подчинялся Андрей Иванович генералу Захарову, начальнику Главного управления охраны, Прикреплённого Нины Петровны Гену Литовченко утвердили букинским заместителем. Литовченко Букин недолюбливал — слишком стремительный сделал взлёт, а, спрашивается, почему? Потому, что за Ниной Петровной увивался! Букина Литовченко мало интересовал, за исключением работы, конечно, а какой он там, подхалим или нет, — плевать! Ты, главное, своё дело делай.
Кремль, как ни крути, был Кремль: после обеда голоса во дворе затихали, к трём часам ворота для общей массы посетителей закрывали, пускали внутрь лишь организованные экскурсии, и то до шестнадцати тридцати. До семнадцати часов ходили по Кремлю по выходным и в праздники.
После обеда Хрущёв прямиком направился к строящемуся Дворцу Съездов. Огромное здание уже начали отделывать. Архитектор Посохин обычно приезжал и рассказывал, как продвигаются работы — Съезды партии планировалось проводить именно здесь. Кремлёвский Дворец Съездов должен был поражать. Хрущёв ходил по бетонным этажам и мучил архитектора вопросами.
— Что-то стоящее получается! — под конец похвалил он. — Я в Москве порядок наведу, старье вычищу! — оглядываясь по сторонам обещал Никита Сергеевич.
Посохин умолял кремлёвские храмы не трогать, доказывал, что они бесценное историческое наследие, и только подчёркивают величие советского государства.
— Что вы, как дети с погремушками, прям стыдно! — отмахнулся Первый. — Коммунисты, а несознательные!
На этот раз Букин сопровождал своего начальника.
— А тебе, Андрюха, Дворец Съездов нравится?
— Такого размаха я представить не мог!
— Вот! — сиял Никита Сергеевич. — Моя идея! — Он обернулся к Посохину. — А ты за вшивые колокольни печёшься! Шурупить надо! Пошли отсюда!
Никита Сергеевич увлёк архитектора за собой, они расположились в хрущёвском служебном кабинете, в четырнадцатом корпусе на третьем этаже. Просторное булганинское крыло Первый занимать не стал, хотя маршал сделал там грандиозный ремонт.
«Я гнилым воздухом дышать не могу, после Булганина как следует проветрить надо!» — резко высказывался председатель правительства. К тому же, этажом ниже обосновался Председатель Президиума Верховного Совета Климент Ефремович Ворошилов — второй выродок, принимавший самое непосредственное участие в сговоре против Хрущёва. Потому, Никита Сергеевич перенёс свой кабинет выше. Хрущёв с Посохиным разложили чертежи и углубились в детальное изучение планировок, а Букина отпустили — какая в охраннике польза? — но свободного времени у полковника никогда не оставалось: то он принимал руководителей охранных подразделений; то беседовал с кандидатами на вакантные должности. Переодически Андрей Иванович общался с действующими офицерами хрущёвской охраны, готовил отчёты и рапорта своему непосредственному начальнику — генералу Захарову.