— То-то и видно, замер перед пустым экраном!
— Сидел, блаженствовал! Представляешь, — Хрущёв развернулся к жене, — понабрало государство займов у народа, а отдавать нечем, а срок подходит. Козлова спросил, как быть? Молчит. Анастас тоже вразумительно ответить не мог. Косыгин, госплановец, сходу сказал — возможности отдать нет. Брал у народа Сталин, а отдавать-то нам! Вот я и кумекал, как быть, и всё-таки накумекал! Решил в последний раз у народа деньги попросить, и не 30, а всего 12 миллиардов, потому что без 12 миллиардов нам год не сверстать. Идея займов целиком маленковская. Егор придумал, чтоб каждый работающий на 20 % от зарплаты на займы подписывался, чтоб деньги эти в экономику шли. Он обещал хорошие проценты платить, чтобы у народа прямая заинтересованность была. Деньги, конечно, пригодились, деньги никогда лишними не бывают. Ну и полетели года, один за другим! Потом что-то у Георгия в голове шевельнулось, понял он, что нельзя в такую кабалу лезть, каждый год по 30 миллиардов одалживая. В пятьдесят третьем и пятьдесят четвертом половинный заём сделал, но с пятьдесят пятого снова на полный объём выскочили. Сейчас пришло время по этим чёртовым займам платить! В этом году надо 18 миллиардов отдать, в следующем — 20. Каждый последующий год с нарастанием пойдёт, прямо заколдованный круг! Как там говорится: у попа была собака! Так и с этими займами, нам же люди в долг дали, да ещё под проценты!
— И что теперь?
— Я, Нин, к людям пошёл, к трудовому народу! — пояснил муж. — На завод Ильича сегодня приехал и так прямо и сказал: «Займы, что вы, товарищи, от чистого сердца любимому государству дали, теперь петлей душат! Как, — говорю, — быть? Я сердцем чую, что больше брать у родных граждан нельзя, но и без денег не проживём. Давайте, — говорю, — советоваться. В этом году в последний раз у вас попросим, хотя бы половину, даже меньше половины, 12 миллиардов, и — точка! Без 12 миллиардов, — объясняю, — план по году не вытянуть. Сможете в последний раз государству дать?» Согласились люди: «Дадим!» — кричат. «Больше ни копейки у вас не возьмём — я обещаю! Но есть, дорогие мои, одно большое «но» — это выплаты, которые государство понесёт. Это обуза смертельная, так как государство наше только-только начинает обороты набирать. Мы ничего от народа не утаиваем! Вы посмотрите, как сельское хозяйство развернулось! Если пять лет назад очереди за хлебом стояли, сейчас очередей нет, а хлеб есть, причём доброкачественный хлеб! По молоку какой рывок сделали! По маслу тоже. Это реальные успехи! Ткани качественные в магазинах продаются, мебель хорошую стали делать. А гражданское строительство? Оглянитесь по сторонам! Сколько новостроек, сколько миллионов квадратных метров сдаём? А что это за метры? Это, дорогие мои, ваши квартиры, и не просто новые квартиры, а целые благоустроенные районы выстроены, со школами, с больницами, с магазинами, детскими садами! Вот что за метры! В этих метрах лежат ваши денежки, которые в виде займов были взяты. Квартиры мы нуждающимся раздаём, вы реально это видите. Так что нельзя сказать, что государство ваши денежки профукало!» — Никита Сергеевич подробно пересказывал свою встречу с рабочими на заводе имени Владимира Ильича. «Займы, честное слово, руки вывернули! У нас в Правительстве было предложение отказаться от возврата заёмных средств и не давать по ним никаких процентов, но мы не стали кого попало слушать. Нельзя же народные деньги взять и присвоить! Вот если б возможно было отложить на время их возврат лет, эдак, на 20–25 — это б был выход. Во-первых, государству облегчение, а во-вторых, людям деньги сполна, но попозже б вернули. Как вам такая мысль? Справедливая она?» «Справедливая! — отвечают, — согласны!» Один рабочий даже крикнул: «А ну, эти займы! Пусть лучше государство ровнее дышит! Списывайте подчистую!» Тут я запротестовал: «Нет, говорю, списать не позволю! Я к трудовым деньгам с уважением отношусь, так как сам был рабочим. Вот через 20 лет разбогатеет страна, по-другому станет жить, будет уже не семичасовой рабочий день, а шести- или пятичасовой! Может, деньги, что мы временно попридержим, вашим внукам пригодятся, и будет польза и людям, и государству!»
— Значит, рабочие твои предложения одобрили? — обрадовалась Нина Петровна.
— Одобрили. Согласились на 20 лет с погашением повременить и проценты отсрочить. Там, Нина, было много людей, тысяч сорок, огромная толпа, и ни одного голоса «против» не было. Теперь я могу спать спокойно. Ты вдумайся в цифру, 20 миллиардов надо б было каждый год гасить, а так мы на эти денежки столько квартир нуждающимся раздадим! Уйму квартир! Тот, кто в достатке живёт, у кого над головой не каплет, тот, конечно, носом покрутит, ну а тот, кто, считай, бездомный, и кому мы в первую очередь жилье предоставим, тот что скажет? Выручили меня, скажет, и руку пожмёт! Капиталисту, проклятому торгашу, который за полпроцента отца родного задушит, никогда не понять души советского человека, потому-то, Ниночка, мы впереди!