Розалин тараторила без умолку. Чтобы она мне не говорила, а я тоже перепугалась не на шутку.
— Дядя Брэнн вы такой храбрый! Мам, ты же похвалишь его?
Я хмуро посмотрела на журналиста. Хвалить я его не собиралась. Хотя и убить я его тоже не хотела! Из-за него я оказалась так беспечна. Он разрешил Розалин погулять, из-за него она попала в беду. А теперь строит из себя здесь настоящего героя! Брэнн никак не мог так быстро очутиться рядом с Розалин, разве что переместился со скоростью бушующего ветра. Малышка чудом увернулась от острых зубов, но только не благодаря этому журналюге.
— Так всё нам пора домой! – холодно сказала я.
— Конечно.
Брэнн пошёл впереди. Как-то кособоко, повернувшись одним боком ко мне и к Рози. Он окривел, поди от страха.
Я сразу же отправилась к самоходке, хотя Карл, вернув себе человеческий облик, догнал нас и предложил зайти в дом, чтобы успокоится и немного отдохнуть перед дальней дорогой.
— Мы уже поедем, дружище, – сказал Брэнн.
— Да ты только взгляни на...
— Ну ничего, — оборвал фразу журналист.
Он чем это он? Ну во общем – то неважно. Дрожащими руками я пристегнула Розалин, повязала косынку, прижала дочь к себе и уткнулась носом в её тёплую макушку. Так и просидела с ней всю дорогу.
Розали сначала сидела тихо, как мышонок, но через некоторое время принялась егозить, и пыхтеть: «Мамуля, мамуля, ты меня совсем придавила!» А потом она стала напевать весёлую песенку: «Мы едем, едем, едем в далёкие края!» Ужасное происшествие почти выветривалось у неё из го3. Только бы всё это не вернулось к ней ночными кошмарами!
— Вот мы и приехали.
Брэнн остановил самоходку у крыльца. Я даже и не взглянула в его сторону, когда спускалась на землю и помогала спуститься Розалин. Мы торопились, чтобы скоре оказаться под защитой стен. Я надеялась, что у Брэнна хватит такта больше никогда не приходить в наш дом.
— Екатерина! – окликнул меня журналист.
Я замерла, на месте даже не повернув и головы. Я боялась, если оглянусь, не выдержу и наговорю ему гадостей, которые не к лицу воспитанной леди. Но я была в бешенстве.
— Мадам... Арро, – исправился Брэнн. – Я искренне прошу у вас прощения за то, что позволил Розалин уйти на прогулку. Она ваша единственная дочь. И никто не имеет права...
— Вот именно что никто! – выплюнула я. – И вы конечно же правы! Легко притворяться добреньким! Прийти и поиграть с совершенно чужим ребёнком, словно как с собственной игрушкой! Накормить блинами, а потом разрешить делать то что мама ей не разрешает! Вы наиграетесь, а Розалин к вам привяжется и станет грустить, когда вы уйдёте! Поэтому немедленно уезжайте сейчас и забудьте сюда дорогу к нашему дому раз и навсегда!
— Хорошо, я вас понял...
Из голоса Брэнна исчезли все язвительные нотки. Он произнес это единственное слово будто через силу. Так непохоже на него!
Я не хотела на него смотреть, собиралась уйти с высоко поднятой головой. Но тут я не выдержала и повернулась.
— Брэнн!
Журналист пытался завести свою колымагу, но рука соскользнула с рычага управления. Скользнула, потому – что рукав рубашки весь пропитался кровью. На боку ткань тоже была разорвана длинными полосами. Когти и зубы оборотня добрались до Брэнна!
Я подскочила в тот момент, когда он начал завалиться набок, теряя сознание.
— Брэнн! Брэнн! – Я немилосердно влепила раненому пощёчину. — Эй очнитесь! Обопритесь на меня!
Розали вскрикнула.
— Мама?...
— Розали, а ну быстро в дом! Иди в свою комнату! И не спускался, пока я тебя не позову!