Затем вспыхнул огонь, но и в нем Бог был ему еще невидим. После огня повеял тихий ветер, и когда Илия ощутил его, то прикрыл лицо плащом, ибо ослепил его свет Божий. И тогда стал ему различим голос тишины, Слово Божие (См. 3 Цар. 19, 11—13).
Это — тот же самый внутренний путь, которым Бог приходит и к нам, рождаясь в нас.
Сначала взойдем на гору, вознесем наши помыслы Богу, в совершенной отрешенности всецело обратившись к Нему глубиной своей души и в безмолвии открывшись Ему. Когда затем придет Бог, то сначала подымется буря, которая перевернет все, что в нас есть, настолько, насколько рады и готовы мы к такому преображению и обновлению — стать богоподобными.
Многие останавливаются тут, цепляясь за временные вещи, охваченные в своей самости страхом потерять самих себя и отказаться от всего, к чему привязано сердце... Только если они спокойно отдадутся бурс и отпустят свою самость, в них сможет родиться Бог.
После этой бури придет землетрясение, от которого содрогнется земля, оно уничтожит все, что есть в нас преходящего и что сопротивляется рождению. А затем придет огонь, божественная любовь, которая уничтожит внешнего человека, внутреннего же сделает богоподобным, и будет она ощущаться во внешнем человеке, как жар и свет — с такой силой благодаря Духу пронзает божественная любовь все тело.
...Но во всем этом еще не будет узнано присутствие Божие. Только когда буря, землетрясение и огонь бесследно уничтожат и преобразят все, что принадлежит внешнему человеку, в веянии и шепоте тихого ветра приблизится Сам Бог со Своей силой и светом и в одно мгновенье явится внутреннему человеку — столь лучезарно, что тот, как Илия, спрячет свою голову, ибо вид этот непереносим для естества, для внешнего человека.
Подобно тому, как слабые телесные глаза не могут смотреть на солнце, не ослепляясь, так и внутренние глаза поначалу не выдерживают абсолютного света божественности долее краткого мига. Но и за этот миг внутренний человек погружается в такой покои, что после ничто уже не может его потревожить.
То, что Иов увидал как луч божественного света (Ср. Иов 4, 16), был Иисус Христос. То же, что явилось ему в веянии тихого ветра, есть Дух Божий. Блажен человек, который еще до смерти хотя бы на мгновение сподобится этого.
И все же это созерцание Бога несравнимо с бесконечным блаженством, которое приносит совершенное пробуждение к жизни вечной, к Царствию Божию.
Кто туда попадает, тот погружается в свое бездонное ничто и оттуда неизъяснимым образом — в пресветлую бездну Божества.
В этом совершенном исчезновении он сам себя из самой глубины лишает своего вида, и когда он так развоплощен, рождается в нем Бог!
Сподоби и нас, Боже, пойти этим путем и достичь рождения Божия в нас!
И так Господь, после беседования с ними, вознесся на небо.
Ср. Мк. 16, 19
Ученики вспоминали, что когда Христос сидел с ними на Елеонской горе, находясь среди них, то казалось им, что они тверды в вере, но потом, когда на их глазах он вознесся и исчез, как же взмыли вослед Ему в горькой печали сердца любящих учеников! Ибо «где сокровище ваше, там и сердце ваше» (Мф. 6, 21).
Вознесением этим Христос хотел увлечь за Собой наши — Его друзей — сердца, чувства и силы, внутренние и внешние, чтобы не занимали мы больше обители во времени и не держались за нее, но чтобы наша жизнь была в Небе и с ней — вся наша любовь, наше помышление, наша тоска и наше утешение.
Кто же помешает нам непрестанно следовать за Ним? Разве он не сказал: «Иду к вашему и Моему Отцу» (Ср. Ин. 16, 16; 20, 17), — и разве Его причина, Его цель и Его блаженство не соразмерны нашим?
Да, мы исходим из тех же причин и всем, что мы есть, привержены той же цели и той же основе. И раз он прежде нас ушел в блаженство Царствия Божьего, то, желая следовать за Ним, мы должны примечать путь, которым он ушел, и, если хотим вместе с Ним быть превыше всех небес, идти той же дорогой.
Мы можем это, ибо Он, сущий в нас, — и есть этот путь (Ср. Ин. 14,6). Обратимся вовнутрь и последуем за Ним, и тогда вместе с Ним мы достигнем цели, к которой он ушел прежде нас.
Как магнит притягивает железо, так и Христос притягивает к Себе все сердца, хоть чуть-чуть задетые Им. Железо, попадая под действие магнита, поднимается вопреки своему природному состоянию: оно уже не подвластно силе тяжести, но, преодолевая се, возносится вверх.