Как уже говорилось, ношение земной власти является подвигом, поскольку в своем служении носитель властных полномочий не только отвечает за нравственное состояние вверенных ему людей, их безопасность и достаток, справедливость суда, деятельность иных властных органов, но и отрекается от многих естественных для обычного человека поступков, помыслов, желаний. Он многое просто не может себе позволить, дабы не уронить честь власти, не поставить ее под сомнение, не сотворить – вольно или невольно – зла своим случайным поступком. В известной степени он не свободен в обыденном понимании.
Трудно перечислить, с какими трудностями и сложностями сталкивается носитель верховной власти в ходе своего высокого служения. Он обязан учитывать всевозможные варианты развития событий, интересы любой группы населения, дать им соответствующую оценку и определить их иерархию, сгладить любые конфликты, наладить хозяйственную жизнь общества, урегулировать отношения с соседями, предотвратить войны или, если таковой возможности уже нет, провести их победоносно и с минимумом потерь, отыскать добрых помощников и найти их советам должное применение, отказаться от собственных симпатий или антипатий, если того требуют интересы государства.
Помимо решения сиюминутных проблем властитель обязан думать о будущем, забегая мыслью вперед на десятилетия и века. Вместе с тем он обязан обеспечить такую стабильность в обществе, которая не шла бы вразрез с перспективными планами и не покупалась бы ценой самой власти. Иными словами, правитель обязан сохранять верховную власть, хотя бы это и осуществлялось наперекор интересам отдельных групп населения, не умеющих разглядеть общественное благо из-за собственной выгоды. «Великое и страшное дело – власть, – писал К.П. Победоносцев (1827–1907), – потому что это дело – священное. Слово священный в первоначальном своем смысле значит: отделенный, на службу Богу обреченный. Итак, власть – не для себя существует, но ради Бога, и есть служение, на которое обречен человек»[24].
Даже этот сравнительно небольшой круг задач, типичных для верховной власти, позволяет хотя бы косвенно оценить ту совокупность реальных проблем, которые стоят перед ней. Но главное – государство выступает великой объединяющей силой, созидающей новое, духовное пространство над островками замыкающихся в себе и раздираемых противоречиями общественных союзов. Оно создает нацию и культуру, творит единство, без которого ничего не возможно. Поэтому и апостолы говорят о власти всегда в возвышенных тонах, хотя бы речь и шла о власти языческой, еще не ведающей Истины[25]. Как отмечал святитель Серафим (Соболев), в своем послании апостол Павел не только увещевал христиан творить молитвы за царей-язычников, но и благодарить за них Бога[26].
Но как любая земная форма, государство не обладает каким-либо повышенным иммунитетом против греха, а вместе с ним и верховная власть также не гарантирует спасения: соблазнам подвержены, конечно, и власти предержащие. В этом отношении особое значение имеют некоторые условия, при которых осуществляется власть, и их влияние на характер властных отношений (как они формируются и реализуются в обществе), а также на личность самого властителя. Ибо, как говорит апостол Павел, «не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы»[27].
Власть должна быть единоличной, и доводов в пользу автократии много. Только при единоличной форме правления государство принимает все необходимые атрибуты подобия Царствия Небесного: есть один вседержитель – личность, благодаря наличию которой власть принимает персонифицированные черты, возникает четкая иерархия и властей, и общественных союзов. Как следствие, общество приобретает структурированные черты, а общественные формы – устойчивое состояние.
Сам факт престолонаследия, т. е. получение власти не вследствие борьбы, а по рождению, по Божьему промыслу, устраняет многие претензии неудовлетворенных своим положением персон по занятию более высокого места во властной иерархии; подчеркивает, Кто есть Источник политической власти. Носитель верховной власти, монарх, лично ответственен перед Богом и народом. Естественно, что и монархизм возможен только и исключительно в качестве неотъемлемой части религиозного сознания.
26